И сделал к ней еще один шаг.
«У него все же нет сердца!» — пронеслось в голове у Алиры, и она отшатнулась от него…
Хоть и понимала, что их встреча должна была закончиться именно так. Просто… одно дело ждать, что тобой против твоей воли овладеет дикий кочевник. И совсем другое – принять, что это сделает тот, кто производит впечатление цивилизованного существа.
А она успела поверить, что будет как-то по-другому. Ведь на самом деле дракон может изменить ее судьбу. Может поменять обычаи племени, может просто приказать никому не трогать ее!
Просто не хочет сделать это.
Потому что хочет ее.
Как все здесь! Как все эти поганые вонючие воины! И хочет так, что даже не дает ей времени прийти все себя после всех испытаний, привыкнуть к нему!
В этот момент злость, резкая, сильная, убивающая любой страх, охватила Алиру.
Глава 4
— Стойте! — вдруг крикнула она, не до конца веря, что осмелилась сопротивляться ему. Подняла руку, выставляя стену в пространстве между ними. — Я ... я не хочу сейчас! Я … не хочу вас!
И осеклась, понимая, что отталкивает мужчину, от которого зависит ее жизнь. Он ведь может разозлиться, и отдать ее своим людям. Или приказать высечь ее. Может, стать особенно грубым и сделать ей невыносимо больно.
Может просто убить ее за дерзость и оскорбление. Уверена – он справится одним ударом.
Он все может, она – ничего.
От ее слов, его глаза и верно гневно сверкнули, но он не ударил ее, не кинулся на нее, лишь остановился, там, где, как препятствие между ними, была выставлена ее рука. Встал так, чтобы ее ладонь легла ему чуть ниже груди.
И накрыл ее своей рукой, не давая ей отстраниться. И…. Алира в который уже раз за этот день ощутила, что просто теряет силы. Ее рука оказалась в горячем плену между его бурно вздымающейся грудью и его сильной ладонью. Он смотрел ей в глаза, и в них Алира видела не злость… только удивление и горячее желание. Он провел ее ладонью выше по своей груди, и Алиру подтянуло ближе к нему.
Она ощутила жар, исходящий от его тела. Атмосфера мужественности, силы, что она чувствовала в его присутствии с самого начала, сейчас просто оглушили. Ноги почти подогнулись от внезапно нахлынувшего контраста, что она впервые ощутила в момент «дарения».
Он – мужчина. Она – женщина… Он хочет ее. И она…
Он не обнял ее, словно давал ей время осознать ощущения, осознать собственные порывы. Лишь свободной рукой провел по ее щеке, большим пальцем коснулся ее губы, чуть приоткрыл ее и провел пальцем глубже. Это … не было неприятно, как-то по-другому…
Ошеломляюще.
Она внезапно ощутила еще один контраст – между своими нежными влажными губами и его твердым пальцем. Захотелось скользящим движение коснуться его языком, чтобы глубже прочувствовать этот контраст.
Он скользнул ладонью на ее трепещущую шею и задержался там.
Алира понимала, что еще мгновение – и эта рука окажется у нее на груди и тогда… она просто умрет от противоречивых ощущений.
— Уверена, что не хочешь? — хрипло произнес он, поглаживая ее кожу, вновь прикасаясь к уголку ее рта. — Ты уже трепещешь в моих руках, как юная лань. В тебе живет страсть, упрямая Алира.
— Прошу! — почти простонала Алира. Она понимала, что теперь может только умолять. Хотя бы потому что от его близости она теряет силы, ноги слабеют, голова кружится и необычное тепло рождается в теле от каждого его касания. Ей уже хотелось, чтобы он притянул ее еще ближе, обнял, чтобы это страшное, твердое, возбужденное у него между ног уперлось в нее, ощутить его силу и крепость... Но она не сможет уважать ни себя, ни его, если сейчас это случится. Он останется для нее насильником, а сама она ... станет настоящей рабыней-наложницей. — Прошу! Я … я не могу. Я не смогу так сразу… Это позор, вы ведь знаете! Позвольте мне быть вашей … служанкой!
Несколько мгновений он удивленно смотрел на нее. Потом вожделение вдруг начало таять в его глазах, подчиняясь усилиям воли. Он резко отпустил ее, словно откинул.
— Что же, хорошо, — бросил он. — Не хочешь чести делить со мной ложе – будешь служанкой. Будешь мыть мне ноги, — усмехнулся и искоса посмотрел на нее.
«Мыть ноги…»— растерялась Алира.
— Ах, нет, — вдруг добавил он. — Городская принцесса может счесть это слишком унизительным. Будешь мыть меня. Целиком.
— Что? — переспросила Алира. — Но ведь вы … будете обнажены…
— Разумеется, — усмехнулся он. — Лишь глупец будет мыться в одежде. Однажды ты захочешь присоединиться ко мне. А пока… мне будет приятно, если именно ты будешь делать это для меня.