— Мне все равно, — пожимает плечами Крамер. — Я буду смотреть не на экран.
От его прозрачного намека я розовею. И раз уж он сам развязывает мне руки, я выбираю не большой кинотеатр в торговом центре, а маленький «Художественный», один из старейших в городе. Его, конечно, подновили, но ему тяжело тягаться с гигантами вроде аймакса, зато у него небольшие уютные залы, и находится он в старом центре на на пешеходной улочке среди милых ресторанчиков.
В этом есть своя прелесть, хотя и создает Крамеру проблемы с парковкой, но он и бровью не ведет, только спрашивает, кивая на новые туфли:
— Точно дойдешь?
Опасаясь, что он опять потащит меня на руках, я быстренько его успокаиваю:
— Тут всего триста метров. И туфли, правда, удобные. Спасибо.
Я запоздало его благодарю и смущаюсь. Я сегодня прямо Золушка. Злая мачеха, туфелька…
Вообще мне понравилось, когда носят на руках. У меня уже был такой опыт, но тогда я все время смущалась, что слишком тяжелая, а с Крамером ощущаю себя, как и говорила Лидия, Дюймовочкой. Олег говорил, что Тимур занимается какой-то борьбой. В его руках я словно невесомая пушинка.
Золушка-Дюймовочка. Надо же.
Узнав, на какой фильм я нацелилась, Крамер удивленно поднимает брови:
— Я думал, ты будешь перетаскивать меня на темную сторону с помощью киноновинок, а этот фильм я смотрел, когда мне было еще лет пятнадцать.
— Он поднимает мне настроение, — объясняю я. — Возражаешь?
— Да нет, хорошее кино.
На кассе Тимур снова заставляет меня краснеть.
Кассирша, обглядев нашу парочку, уточняет:
— Места для поцелуев?
— Да, — быстро отвечает Крамер и корчит мне физиономию: не нуди.
И я смиряюсь. На диванчике всяко удобнее, чем в кресле со смежными подлокотниками.
Купив билеты на ближайший сеанс, до которого еще десять минут, мы проходим в классический буфет из моего детства. Видимо, не у одной меня ностальгия, потому что Крамер ворчит:
— Блин, чувствую себя школьником, сбежавшим с уроков, — он сверлит взглядом выставленные на витрине пирожные, которые тоже словно из прошлого: трубочка, картошка и корзиночка.
Представив Тимура злостным прогульщиком, сжевываю улыбку. Я думала он адепт здорового образа жизни, но Крамер умилительно затаривается газировкой, попкорном и чипсами.
А в темном зале, едва усевшись на диванчик в последнем ряду, я сразу окунаюсь в историю на экране, хотя и знаю ее наизусть. И не обращаю в какой момент Тимур обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Только на самом финале, я чувствую, как он нежно гладит меня кончиками пальцев, а мою руку держит у себя на коленях.
Поворачиваюсь к нему и вижу, как в отсветах экрана сверкают его глаза, устремленные на меня. Мой взгляд словно попадает в плен. Кажется, еще секунда, и Тимур меня поцелует…
Но романтичный момент портят невоспитанные люди, которые, не дождавшись финальных титров, проходя мимо нас, начинают покидать зал.
— Как тебе поход в кино? — спрашиваю я, чтобы избавиться от неловкости неслучившегося поцелуя.
— Прекрасное было зрелище, — двусмысленного говорит он. И не менее двусмысленно добавляет: — Но теперь я голоден.
Предпочитаю на это не отвечать, не зная, куда может завести этот разговор.
Но выйдя из кинотеатра на оживленную улочку, Тимур сам возвращается к теме голода, правда, уже в классическом ключе:
— Как насчет перекусить?
— Не возражаю, гостеприимство Елены было таким, что мы даже на ужин не остались, — хмыкаю я.
И в этот момент у меня появляется ощущение, что на меня кто-то смотрит. Верчу головой в поисках знакомых лиц, но никого не вижу. Ощущение не пропадает.
— Я нормально выгляжу? — на всякий случай спрашиваю Крамера, покружившись перед ним. — Все в порядке?
— Ты восхитительна, — серьезно отвечает он.
Ну, значит, это у меня просто на нервной почве из-за сегодняшний событий, буду игнорировать это ощущение чужого взгляда, и оно само пройдет.
Переполненная удовольствием от просмотра любимого фильма, я решаюсь на то, чтобы самой взять Крамера под руку, и потянуть его в сторону небольшой и уютной таверны с итальянской кухней в двадцати шагах от кинотеатра. Я любила туда забегать в студенчестве. Как ни странно, она пережила много кризисов, и до сих пор радует свои постоянных посетителей.
И Тимур не сопротивляется, с улыбкой он следует за мной. Мне кажется, что сегодня я впервые вижу, как он улыбается. Не смеется, не саркастически усмехается и не нагло ухмыляется, а улыбается тепло и спокойно. Даже вид у него сейчас не такой грозный, как два часа назад.