С ума сойти, какой экшн я пропустила, пока была без линз. Чего уж там, не пропустила, а создала!
— Стоило мне выйти в общий коридор, как пропажа нашлась. Да еще как! На огромной скорости в меня врезается васильковое платье. Его хозяйка нежным голоском извиняется, что облила меня водой, пластиковый стаканчик с которой был сплющен нашими телами при столкновении. Когда девица начала платочком промокать и без того многострадальную ширинку…
— Перестань! Какой кошмар! Я вспомнила! Но я не метила тебе туда…
— И тем не менее, несколько раз погладив мини-Тирекса, на мой взгляд, ты отреагировала весьма непредсказуемо, когда я решил ответить взаимообразно.
— Ты распустил руки! — защищаюсь я. — Ты схватился за мою грудь!
— Во-первых, я мечтал об этом целых полтора часа, а во-вторых, почему мне нельзя было промокнуть капли на твоей груди? — в голосе Тимура я слышу веселое удивление. — Наше столкновение я воспринял, как твою инициативу в продолжении знакомства, и совсем не ожидал, что меня побьют, да еще и отошьют. Или наоборот, отошьют и побьют. Поэтому, когда я узнал, кто моя невеста, я испытал непередаваемые эмоции.
А как сейчас злюсь я!
— Так ты из-за такой мелочи устраивал мне адскую жизнь? Это твоя месть? Вот уж не думала, что ты такой мелочный и злопамятный. Еще скажи, что я разбила тебе сердце, и ты все эти годы страдал!
Глава 20
— Скорее, ты почти разбила мне яйца, — усмехается Крамер. — Нет, не разбила. Нет, не страдал. Но запомнил. На самом деле, я действительно злопамятный, но, будем надеяться, не мелочный. Потому что я тебе не мстил. Наша встреча вышла такой, какой она вышла по совсем другим причинам. Возможно, как-нибудь я тебе об этом тоже расскажу.
— Возможно? — продолжаю я негодовать. Он устроил мне нехреновую психологическую встряску, и не хочет говорить за что? — Ты знаешь, мне вот прям крайне интересно узнать, за что я пострадала!
— Линда, от меня ты не так уж и пострадала, а местами даже получила удовольствие.
— Самовлюблённый болван! Сейчас же выкладывай! Я уверена, что там очередная глупость!
— Когда в следующий раз привезу тебя на озеро, — поднимая руки в защитном жесте, обещает Крамер. — А сейчас мне даже в темноте видно, как ты трясешься от холода.
Ну, Крамер! Я надуваюсь и молчу, отвернувшись от него, пока он посмеиваясь гребет обратно к берегу. Но прокручивая всю историю в голове, я начинаю похихикивать. Смех прорывается сквозь обиду. Это же надо! Роковая женщина! Совратила и не надругавшись бросила!
К тому моменту, когда мы причаливаем, я уже не злюсь на Тимура.
Надеюсь, это единственная причина, по которой он не шел на контакт. Точнее, шел, ноне на деловой. Я представляю, как его поразило сегодняшнее открытие о моем зрении. Сопоставлять факты Крамер умеет, он понял, что в моих действиях не было умысла.
Так, может, и мне стоит зарыть топор войны? От Раевской он меня защитил, в кино сводил, на лодке покатал. В качестве извинений — так себе, но как начало дружбы — вполне.
Поэтому, когда выпрыгнувший на мостки, привязав лодку, протягивает ко мне руки, я подаюсь в них не упираясь.
Мы усаживаемся с нашей корзиной прямо на мостках, потому что пледа у Крамера с собой нет, а трава мокрая от ночной росы.
Легкая закуска, вино, для которого нам не пожалели настоящих фужеров, и прекрасный вид на ночное озеро в свете выглядывающей из-за облаков луны. Мы болтаем, шутим, и все это похоже на самое романтичное в мире свидание. Даже все гадости сегодняшнего дня отступают.
Прижимаясь к теплому боку Тимура, я смеюсь и, свесив ноги с мостков, болтаю ими над самой водой. Ужасный день, противный вечер и прекрасная ночь.
— Мне нравится твой смех, Линда, я хочу, чтобы ты чаще смеялась, — говорит Крамер после очередной шутки, которая доводит меня почти до икоты. Голос его звучит неожиданно серьезно, и я вглядываюсь в его лицо, чтобы попытаться угадать, о чем он думает.
Крамер же демонстрирует мне это сам.
Он обхватывает мое лицо руками, ласково гладит щеки большими пальцами, подушечки которых немного грубоваты, и, притянув к себе, целует.
Тимур уже меня целовал, но этот поцелуй особенный. Атмосфера ли волшебной ночи так подействовала, или вино, я не знаю, но он просто топит мое сердце как пламя кусочек льда.
А Крамер все углубляет поцелуй, и из нежного он превращается в страстный. Ладонь Тимура ложится мне на затылок, но я и сама даже не думаю отстраняться. Какая-то дивная магия толкает меня ему навстречу, и я запускаю пальцы в его короткие волосы, ежик волос щекочет мне ладошки, и мне хочется гладить его еще и еще…