Это все Крамер со своими похабными намеками.
Ну и то, что я сама давно ни с кем не встречалась.
Неплохо было бы наладить хоть какую-то личную жизнь. Век цветения женщин все-таки не так долог.
В голову закрадывается подлая мыслишка: зачем кого-то искать? Вот он: большой, сильный, наглый мужик, и он хочет меня завалить. И отношения сразу наладятся, ехидно нашептывает мне подсознание. Воображение услужливо подсказывает, как Крамер может выглядеть без одежды.
Поперхнувшись вином, отгоняю от себя ее как можно быстрее.
Надо смотреть ему в глаза, решаю я и тут же следую своему решению.
А серые холодные глаза Тимура изучают меня. И как с таким договариваться?
Черт, если Крамер будет препятствовать моим интимным отношениям, то мне придется тяжело. Может, хоть купить себе мужикозаменитель? Никогда не пользовалась, но очень не хочется сдаться именно Тимуру.
Задумавшись не сразу соображаю, что все это время не отвожу взгляда от Крамера.
— Ты совсем не умеешь следить за лицом, дорогая, — хмыкает он и берет меня за подбородок. — Позволь, я облегчу тебе выбор.
Что? Дергаюсь, чтобы уклониться, но второй рукой он притягивает меня к себе за талию и прижимает так крепко и уверенно, что женская сущность выглядывает из-за барьера самосохранения, чтобы посмотреть: и что там нам сегодня досталось?
И нам с этой бестолковой стервозиной достает умопомрачительный поцелуй.
Умопомрачительный в прямом смысле этого слова, потому что понять, каким образом я оказалась лежащей на кровати, я не могу.
Черт, Линда! Ты же хотела опробовать матрас?
Кажется, есть все шансы это сделать.
Глава 6
— Что ты творишь? — шиплю я, стряхивая руку Крамера со своей груди и переходя в вертикальное положение.
Плотоядный взгляд скользит по моему телу:
— Я лишь демонстрирую тебе то, от чего ты отказываешься. Я заметил твой голодный взгляд, Линда. Ты же хочешь секса. И хочешь меня. Только не признаешься в этом даже самой себе. Спорим, у тебя там уже мокро?
— Я не буду с тобой ни о чем спорить!
Уязвленная собственной слабостью перед этим мужчиной, я соскакиваю с постели и, стараясь не смотреть ему в лицо, начинаю сосредоточенно обуваться.
Голодный взгляд! С ума сойти! Еще бы нимфоманкой обозвал!
Абсолютно бестактный тип, но мне это на руку. Каждый раз, когда я подпадаю под гипноз его маскулинности, именно его ядовитый язык возвращает меня на путь истинный.
— Что, Линда? Ты всегда прячешь голову в песок? — Крамер все еще лежит на кровати, подпирая голову рукой. Он продолжает лениво меня разглядывать.
Это еще больше задевает мою гордость. Он выглядит абсолютно спокойным и невозмутимым, у него даже дыхание не сбилось, словно он действительно проводил какой-то эксперимент. В то время как у меня кожа горит там, где он целовал, а дотянулся он много куда. И в трусиках действительно влажно.
— Я не понимаю, о чем ты, — сухо отвечаю я.
— У тебя на лице было написано, что ты мечешься между желанием раздвинуть ноги и своими дурацкими принципами. И если бы я не остановился, то сейчас бы уже находился в тебе. Я предлагаю тебе расстаться с сомнениями и получить удовольствие.
— Ты слишком самоуверен, — у меня сжимаются кулаки. — Обещаешь удовольствие, а я вот не уверена, что мне понравится! Такие, как ты, заботятся только о собственном удовлетворении!
— О, — он насмешливо смотрит на меня. — Так у нас тут не только лживая мораль, но еще и неудачный сексуальный опыт! Теперь хотя бы понятно, почему у тебя недотрах.
Недотрах? Сукин сын!
— Оставь в покое мой сексуальный опыт! И мою мораль!
— Ну почему же? Я просто воочию представляю бегущую строку в твоей голове с лозунгом: «Нельзя трахаться с мужиком, которого увидела впервые! Так делают только падшие женщины»! Так успокойся, я на тебе все равно женюсь, — усмехается он. — Даже когда мы оба признаем, что ты не такая уж правильная: у нас же контракт.
Скотина!
Крамер легко поднимается с кровати и в один шаг оказывается рядом со мной.
— Вот поэтому я и говорю, что ты ведешь себя как страус. Весь день за этим наблюдаю: и в кабинете, и в ресторане, и при встрече с Раевской, и сейчас. Твоя голова забита сплошной хренью: от страха осуждения окружающими до неприятия собственных желаний. Напоминаю, что, чем глубже прячешь голову в песок, тем беззащитней задница!