Катя повисла на руках Дракона. Её била крупная дрожь. “Миленький, пожалуйста, не надо, не трогай его, не надо…”
–
Давай.
Дракон взял со стола банку с водой и жадно выпил. В коридоре Андрей спокойно говорил с диспетчером. Катя прошла в комнату и легла на матрас лицом вниз.
В отделе полиции ей подсунули объяснения, которые набросал Дракон: в квартире её не было, она ничего не видела и не знает, но Андрей всегда отличался конфликтным характером и неадекватностью. Катя едва вывела внизу свою закорючку – так дрожали руки.
В коридоре она столкнулась с Андреем. Он посмотрел без презрения – с жалостью. Тем же вечером он собрал вещи и уехал.
Больше никто не интересовался Катиным заплаканным лицом.
8
–
Он придёт?
Таня стояла в дверях ванной, склонив голову к плечу. Заметив серую полосу в волосах дочери, Катя догадалась, что дочь лазала под кровать. Она и раньше пряталась, когда Дракон бушевал. Катя взяла расчёску и бережно вычесала пыль из тёмных волос.
–
Придёт, – она не стала лукавить. – Но с ним будет дядя-полицейский, который не даст нас в обиду.
–
Да? – в голосе девочки прозвучало сомнение.
–
Нам помогут. Они во всём разберутся.
–
Я не хочу к нему.
–
Я понимаю, Танюша. Если нужно, я буду…
От звонка в дверь она вздрогнула и уронила на гулкий кафельный пол расчёску. Таня вырвалась и помчалась в комнату. Катя выпрямилась, положила расчёску на край ванны и пошла к двери.
Она знала, что они придут, но оказалась не готова. В животе перекатывалась, как бильярдный шар, тяжёлая пустота, ноги подламывались, под левой грудью зарождалась колющая боль. “Не умереть бы, – равнодушно, как о чужом человеке, подумала Катя, – иначе Таня достанется Дракону”.
Ледяные негнущиеся пальцы долго не могли справиться со щеколдой. Катя приоткрыла дверь, не снимая цепочки. Первым, кого она увидела, был Дракон. На секунду Катя испугалась, что он пришёл один, а она поверила телефонному звонку человека, представившегося полицейским, но нет – за спиной Дракона маячила тёмно-синяя форменная куртка.
–
Привет. Мы войдём, – не спрашивая, а утверждая, сказал он и подался вперёд.
–
Минуточку.
Каким-то непостижимым образом полицейский вклинился между Драконом и Катей.
–
Кравцов Сергей Николаевич. Мы говорили с вами по телефону.
Полицейский посмотрел внимательно, но не оценивающе, а, скорее, с доброжелательным любопытством. Катя мельком оглядела его и отвела взгляд. Отчего-то ей стало неловко. Разве он не должен представляться “капитан Кравцов”? А то имя-отчество, как на званом ужине…
“Он – мужчина, значит, по определению на стороне Дракона. Имманентно, – умное словечко из вузовского курса философии неожиданно пришло в голову. – Не позволяй себе думать о нем лучше, чем он заслуживает. Не расслабляйся. Держи оборону”.
–
Екатерина Алексеевна, вы хотели поговорить вне квартиры?
Катя нашла в себе силы кивнуть.
–
Наденьте что-нибудь, здесь холодно.
Это было так неожиданно, что она ещё больше растерялась. Откуда эта забота? Уж не успел ли Дракон “подмазать” полицейского? Пока Катя натягивала куртку, Кравцов стоял в дверях, преграждая путь Дракону: бледное лицо с чёрными провалами глаз мелькало в полумраке за спиной полицейского.
–
Катюша, как здоровье Танюши? – выкрикнул он.
Катя вышла на площадку, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Таня должна знать, что она здесь и никого не пропустит даже ценой своей жизни.
Кравцов обращался к Дракону подчёркнуто вежливо, но в его тоне уже сквозило едва заметное раздражение, которое проявлялось у некоторых людей после длительного общения с ним.
–
Екатерина Алексеевна, ваш супруг… бывший супруг заявляет, что вы не даёте ему видеться с ребёнком. Это так?
–
Я…
“Главное – начать. Проглотить комок в горле. Сдвинуться с мёртвой точки”.
–
Товарищ капитан, позвольте мне, – снова встрял Дракон. – Она украла моего ребёнка. Узурпировала права на него. Увезла мою Танюшу самым подлым образом, когда я был вынужден уехать на похороны своей матери. Я места себе не находил, искал их повсюду, больницы, морги обзванивал… Чуть не сбрендил.
Как всегда, он начал со лжи. Ему было прекрасно известно, что Катя уехала к родителям: записку она оставила у зеркала в прихожей.
Тем более, что вечером в день их приезда в П. в прихожей заголосил телефон. Катя давно собиралась подарить родителям лёгкую пластиковую трубку, которую можно носить по квартире в кармане, но папа никак не хотел расставаться со старым дисковым аппаратом, на боку которого были выгравированы поздравления с юбилеем от сослуживцев. Телефон надрывался громче трамвайного звонка. Его трели заполняли тесную прихожую, дробно ударялись о стены и катились к дверям комнат, как штормовые волны. Кате казалось, что по зеркалу шла рябь, как по экрану старого телевизора. Мама металась от двери к двери, поворачивая ручки, словно запечатывая их с Танюшкой в безопасных комнатах, густо населённых знакомыми с детства вещами. Они все знали, кто звонил.