–
Теперь – не знаю, – ответила Катя с максимальной честностью, на которую была способна. – Тогда думала, что люблю.
Наверное, она не права. В конце концов, она говорит не с подругой, а с маленькой девочкой, его дочерью…
–
Вот и я думаю: за что ты могла его полюбить?
–
Понимаешь, Танюша, – начала Катя, – люди иногда не те, кем кажутся…
Тут взрослому-то попробуй объясни, а перед ней ребёнок, её собственная дочь… и его дочь.
–
Я думала, что папа другой. Я ошибалась.
–
А он тоже думал, что ты другая?
Катя медлила с ответом, потому что не знала сама.
–
Да, он тоже ошибся, – ответила она наконец.
13
С приближением второй годовщины знакомства Катя всё чаще стала задумываться о том, что, возможно, ошиблась в Драконе. Некоторые поступки этого человека раздражали, другие удивляли, а третьи откровенно пугали. Его, напротив, всё устраивало: Катя почти всегда с ним соглашалась, вела себя тихо и спокойно, работала, готовила, ложилась с ним в постель и терпеливо выслушивала тирады его матери о том, как её, Катю, стоило воспитать. Отношения катились, как тяжёлый состав под горку, но однажды инерция должна была закончиться.
Май того года выдался необычно холодным. Деревья стояли почти голые, целыми днями дул злой северный ветер, и Катя чувствовала себя отвратительно. Она объясняла нездоровье метеозависимостью и низким давлением. На самом деле она была беременна Таней, но сама ещё не знала об этом.
В предпоследнюю субботу мая Дракон заявил, что хочет устроить сюрприз. Он и раньше любил спонтанные автомобильные прогулки по Подмосковью, но в этот раз его настойчивость превзошла все мыслимые пределы. Разглядывая Катино землисто-зелёное лицо, он безо всякого беспокойства разглагольствовал о том, что поездка пойдёт ей на пользу. Скрепя сердце, она согласилась.
Они поехали на юг Московской области, в Павловское. В дороге Катю сильно укачало, и она дважды просила Дракона остановиться. С утра она не смогла проглотить ни куска, поэтому желудок отзывался сухими спазмами.
Дракон оставил машину на берегу реки и, не заботясь о том, сможет ли выйти Катя, бодро поскакал по песку к лодочной станции. Вывалившись из машины, как куль, она с наслаждением растянулась на нагретом солнцем валуне, но вскоре замерзла завернулась в грязную автомобильную куртку Дракона.
День стоял солнечный, но с реки дул пронизывающий ветер. Свернувшись калачиком на заднем сиденье машины, Катя умирала от боли в голове и непроходящей тошноты. Наконец, Дракон вернулся. Он был весел, возбуждён и более разговорчив, чем обычно. Прежде всего он поинтересовался, чем они будут обедать. Катя, изнемогая от тошноты при одном упоминании еды, всё же сунула в сумку пачку сушек, плитку шоколада и два бутерброда с сыром. Дракон помрачнел: в его представлении она должна была организовать на природе что-то вроде фуршета. Уничтожив запасы провизии, он потащил Катю “размяться на песочке” – поиграть в мяч или, на худой конец, просто погулять вдоль берега. У неё не было сил даже вылезти из машины, поэтому разобиженный Дракон ушёл снова, теперь уже на несколько часов.
Вернувшись, он заявил, что Катино презрение к местам его детства ему непонятно и неприятно. Почти всю обратную дорогу они молчали, обмениваясь только короткими фразами.
Во вторник за ужином Дракон ошарашил Катю новостью о том, что на отложенные ими на покупку квартиры деньги он купил в Павловском деревянный дом “совсем рядом с дачей, где его родители снимали комнату”. Вместо ответа Катя встала из-за стола, оделась и ушла. Спустившись в метро, она два с половиной часа бесцельно каталась между станциями. Поднимаясь по эскалатору в «Ясенево», она заготовила ответ: расходимся, больше так продолжаться не может.
По пути от метро к дому Катя, подчинившись внезапному импульсу, купила тест на беременность. Она была уверена, что не беременна. Дома, закрывшись в санузле, она с ужасом разглядывала две синие полоски.
Когда Кате не удавалось уснуть, она прокручивала в голове тысячи вариантов развития тех событий. Среди них было много правильных и мудрых, но не было того, который выбрала она.
Она берет чемодан и уезжает в П. к родителям. Там у неё рождается ребёнок, и Дракон никогда об этом не узнаёт. Или, допустим, она берет всё тот же чемодан и садится в другой поезд – до Питера. Опять же рожает Танюшу и живет спокойно.