— Объясните мне, если сможете, ошибку, благодаря которой я застаю вас катающимся на озёрном пароходе с моей женой.
— Это не было ошибкой. Требовалось убить время.
— Убить время, hein (вот как — франц.)? Действительно, у месье просто талант объяснять. Месье юрист по профессии?
— Месье!.. — начал Ламли гневно.
— О, не раздражайте его, ради всего святого! — взмолилась леди по-английски. — Он заядлый дуэлянт.
Эта информация, казалось, внезапно лишила поэта значительной части его апломба.
— Мне кажется, он сам себя раздражает, — сказал поэт с непринуждённостью, которой сам далеко не ощущал.
— Que dites-vous? (Что вы говорите? — франц.) — вопросил муж, для которого этот обмен словами на иностранном языке сильно отдавал сговором.
— Может быть, месье, — вежливо сказал поэт, — вы разрешите мне удалиться, с тем чтобы прекратить довольно неудачную беседу?
— Удалиться?! — прорычал Бернадо, оскалившись. — За кого вы меня принимаете, месье? Неужели вы думаете, что я такой человек, который позволит втоптать в грязь свою честь, а затем разрешит обидчику удалиться? Месье, я требую удовлетворения.
— Я уже предоставил вам всё возможное в моих силах удовлетворение. Если вы не находите его достаточным, то вина, месье, должна лежать на вас.
Бернадо противно ухмыльнулся.
— Есть удовлетворение иного рода, месье, которое вы мне непременно обеспечите.
Сердце поэта упало. Он провёл очень приятный день с мадам Бернадо, но быть убитым за это, по его мнению, было довольно высокой ценой.
— Мне бы хотелось, чтобы месье заметил, — сказал он, — что резкость ваших выражений пугает леди.
Бернадо был весьма груб в своей ответной реплике, которую завершил повторением того, что ему должны предоставить удовлетворение.
Поэт покачал головой.
— То, чего вы требуете, невозможно, месье. Я заклинаю вас обдумать это спокойно.
— Месье предполагает, что в настоящее время я отнюдь не спокоен?! — взревел тот.
— Я лишь предлагаю вам, месье, всё обдумать. Обсудите это с мадам. Я уверен, что, поразмыслив, вы окажетесь в состоянии увидеть дело так, как я его изложил.
— Может, вы правы, а может, и нет, но мне не нравится принятый вами тон. На каждом шагу я замечал некую шутливую нотку, которую считаю особенно оскорбительной. Вы использовали выражения, которые я не могу простить.
— Постарайтесь забыть их, — предложил поэт.
— Я так и сделаю, когда отомщу за них.
Поэт содрогнулся.
— Месье, я с готовностью прошу меня извинить за эти выражения.
— Ба!
— Я беру эти выражения назад, месье.
— Вот моя визитка! — вскричал Бернадо. — Если вы соблаговолите предоставить мне свою, то я найду друга, который будет ждать вас завтра. Что до остального, за пять часов мы сможем добраться до Франции.
Поэт оказался перед выбором из двух зол. Отказ был бы трусливым поступком, который он не желал совершать в присутствии леди. Самым простым решением показалось дать Бернадо свою визитку и рвануть в Англию на первом же поезде. Поэтому он вытащил из кармана визитницу, а оттуда карточку, которую и вручил Бернадо.
— Вот, месье, раз уж вы настаиваете; но, надеюсь, вы поймёте, что поединок будет крайне неудобен.
Француз взял карточку, и, когда он взглянул на неё, выражение его лица вдруг на удивление изменилось. Его тон сразу же стал чрезвычайно уважительным.
— Месье, вы очень великодушны, — сказал он. — Поверю вам на слово и приму извинения, от которых минуту назад отказался, возможно и грубовато.
— Ну тогда, — вскричал поэт с удивлением, смешанным с радостью, — больше ни о чём не нужно и говорить!
Он распрощался, изысканно выразив сожаление по поводу недоразумения, которое ему, по несчастью, случилось вызвать, а Бернадо даже дошёл до того, что сам заклинал его больше ничего не говорить.
Бернадо и его жена отбыли в отель "Хирш", и Ламли их не увидел снова. На следующий день он уехал в Париж.
На утро после прибытия во французскую столицу ему пришло в голову нанести визит Фурнаю не только в качестве друга, но также и ученика, ибо поэт вдруг осознал, что знание фехтования может быть желательным и полезным.
Он достал свою визитницу и опустошил её, пытаясь найти карточку Фурная. Но тщетно; он потерял её. Затем вдруг он вспомнил крутую перемену в манерах Бернадо и внезапно понял её смысл.
Он отдал Бернадо визитную карточку Фурная, и не было ничего неестественного в том, что Бернадо уклонился от сурового испытания поединком с мастером фехтования.