- Помнишь, я обещал тебе?
- Что обещал, Эмин?! Дай же мне руку! - истерично закричала я.
«- Здесь глубоко и страшно, - поежилась я возле набережной.
- Ты никогда не ныряла ночью?
- Что? – выдохнула я.
Эмин усмехнулся. Вода пугала меня.
- Я нырял. Мы обязательно попробуем это летом».
Я вспомнила. Он обещал мне, что мы искупаемся. Ночью.
- Но то было летом! Сейчас февраль! – мой голос охрип, - немедленно вылезай! Как я могу тебе помочь?! Скажи, Эмин!
Эмин молчал. Улыбался, вонзаясь серыми глазами в мое лицо, словно был сильно в меня влюблен.
А он и был.
Безумно.
Одержимо влюблен.
- Ты должна знать: я отца не убил, маленькая. Не убил, - вдруг прохрипел он.
- Мне все равно! Все равно! Выбирайся, молю.
- Он умер сам, - закончил муж.
Я тянулась к нему руками, а Эмин отталкивал меня. И качал головой.
- Он умер, когда ты ушла. Скончался от ожогов, полученных от взрыва. Ты последняя говорила с ним.
- Милый, родной, - из моего рта вырывался горячий воздух, вкупе с морозным образуя пар, - давай мы поговорим на берегу?
В его глазах дикая боль.
В моих - слезы.
- Я зашел в подвал после тебя. Он не дышал. Смотрел на дверь и улыбался.
Я заплакала: Эмин не слышал меня. Говорил, говорил… все тише и тише. Я хватала его насильно и пыталась вытащить, но куда мне?
Эмин отяжелел.
- Эмин, вода холодная! Не себя, так меня пожалей! – взмолилась я.
- Тихо, тихо...
- Эмин, холодно, - всхлипнула я.
Мои руки опустились на лед. Я бессильна.
Сердце обливалось кровью, легкие давно дышали через раз.
- Скоро ты станешь свободной, - шепнул он.
Я почти поверила, что его зверь слетел с катушек. Я целовала его, смешивая наши слезы, я дышала на его бледные щеки, чтобы вернуть его к жизни. Звала на помощь, но слишком боялась отойти хоть на метр. Боялась вернуться и не увидеть его голову, торчащую в проруби из-за толстого куска льда.
Я только до берега не пошла, но сделала ради него все.
Почти все.
Воздух просвистел – моя ладонь взметнулась. В следующую секунду смертельную тишину нарушил звук пощечины.
Когда у тебя не остается выбора, все сделаешь. И больно, и сладостно, и горестно сделаешь. Зато Эмин открыл глаза, когда я уже считала его мертвым. В серых бездушных глазах появилась жизнь.
- Эмин, я люблю тебя. Люблю, слышишь?! – я схватила его за ворот тяжелого мокрого пальто, - если ты уйдешь, я следом нырну.
- Ради меня? – он хрипло засмеялся, нехорошо засмеялся.
- Я клянусь тебе! – заорала я, - смейся, Эмин! А я следом пойду, и ты уже ничего не сможешь сделать. Не остановишь меня, понял?!
Улыбка слетела с его синих губ.
Эмин в упор посмотрел на меня. Зло, яростно. Он бы хотел, чтобы я жила. Он уже здесь отпустил меня в другую, счастливую жизнь. А я сказала, что умру за ним следом.
Сейчас я понимаю: если бы провалилась я – нас бы никто не спас. Если бы прошла еще хоть минута его нахождения под водой, Эмин бы погиб.
Он уже почти не говорил.
Почти не смотрел.
Все почти.
Дышал так, через раз. С хрипом.
- Помоги мне, маленькая, - попросил он вдруг.
- Боже! Конечно, - выдохнула я.
Со слезами на глазах я вытащила Эмина из бездны. С его помощью это стало возможным.
Схватив Эмина за ворот пальто, я еще долгие минуты оттаскивала его тело подальше от опасной глубины. Я оставила Эмина на берегу, чтобы вернуться к машине и вызвать Колю по телефону. Он ответил сразу.
Вернувшись, я протащила Эмина дальше – к земле. Она не такая холодная. Почувствовав слабый пульс на его шее, мне хотелось заплакать.
- Я больше не могу, - захныкала я, - убью тебя, Эмин! Вот только спину разогну…
Каждая минута могла стоить жизни, Эмину нужно было тепло.
Сделав глубокий вдох, я потащила нас дальше - к машине. Внутри зажгла печку, и кое-как мы забрались в салон. Скинув с себя шубу, подаренную Эмином, я накрыла его тело, а сама легла рядом, каждую минуту беспрерывно слушая его пульс.
- Диана… маленькая моя…
- Я здесь, Эмин. Коля уже едет. Скорая тоже. Я рядом.
Я приложила ладони к лицу Эмина. Он совсем беззащитный, таким его видела только я.
- Пожалуйста, не закрывай глаза, - взмолилась я, - только не засыпай. Говори со мной.
- Говорю…
Все казалось так просто: телефон в машине, стоило мне только вернуться туда и набрать Колю - он бы примчался за пятнадцать минут. Но тогда я бы не удерживала Эмина на плаву, а он бы непременно ушел под лед, превратив те пятнадцать минут в роковые.
- Что тебе говорить? – спросил он слабым голосом.
- Что любишь меня.
- Да… любовь у меня больная. Дурацкая.
Я заплакала, склоняясь над Эмином.
Сумасшедший. Жестокий. Мой.