- Северная часть, хозяин.
- Северная…
Моя северная девочка.
Когда-нибудь ты отпустишь меня. Когда в мой гроб будут заколачивать гвозди, я уверен, отпустишь. Горбатого ведь только могила исправит, правда? Горбатого от любви к тебе.
Я не могу без тебя дышать.
Говорить не могу.
Но все еще живу. И тебя не трогаю. Удивительно.
- Извините, но я больше ничего не скажу. Завтра у Дианы последний день сессии, после чего она покинет Санкт-Петербург.
Я закрыл глаза, тяжело дыша. Зубы прострелило от боли – слишком холодный воздух я вобрал в рот, чтобы успокоиться.
- Мне хреново, Коля. Хреново без нее.
- Хозяин, нам пора возвращаться в Волгоград. Ваши поездки в Санкт-Петербург могут вызвать подозрения, обстановка по-прежнему напряженная.
Будет лучше больше не возвращаться сюда.
Потому что сердце леденеет все больше, но и трещины от каждого приезда становятся глубже. Опаснее.
Я сел в машину и завел ее. Пора убираться. Ведь если плотина рухнет, девочку уже ничто не спасет. Ей ничего не поможет.
Я думал, стало легче. Оказывается, кроет по-прежнему – до боли адской. До стонов по ночам, до сгибаний в три погибели. До метаний на постели в поисках Дианы рядом.
Но каждый раз вместо живого тела я сжимал пустоту.
И больше не засыпал. Думал, мыслил, пока не отрубался вновь. И тогда все повторялось. По кругу.
- Я больше сюда не вернусь, Коля. До конца обучения ты будешь ее охранять. От дома до университета. И обратно.
- Будет сделано.
- И еще кое-что, Коля, - губы онемели от напряжения, - я хочу знать, если у нее кто-то появится.
- Запрещено, Эмин Булатович!
- Это последняя просьба. Вот увидишь, меня скоро отпустит. Мне уже легче, разве ты не видишь?
Глава 10
- Сдаем зачетки! Кто не сдаст – тот сам будет бегать в деканат!
Староста у нас была боевая и дважды повторять не любила.
Сентябрь подошел к концу, а вместе с ним – и сессия.
Предпоследний семестр я закрыла на отлично, как и все остальные сессии, ведь хлопот в виде неразделенной любви, как у половины группы, у меня не было, а из всех мужчин в голове был один Эльман.
Как бабушка справляется с внуком? Часто ли ссорятся старшие? Слышит ли их ругань маленький Эльман?
Это все, что волновало меня.
- Туманова, я долго буду ждать?
Староста материализовалась из ниоткуда, гневно нависая надо мной. Я задумалась и забыла отдать ей свою зачетку.
- Прости, пожалуйста, - улыбнулась я, - держи. И спасибо, что заботишься о нас.
Одногруппница кивнула, а я быстро покинула стены университета.
Эта сессия была тяжелой.
И совсем не в плане науки.
На груди отчего-то было тягостно. Я часто звонила домой и поэтому знала, что с Эльманом все хорошо. Справляются, в деньгах не нуждаются.
Тогда что это - плохое предчувствие или пережиток прошлого?
- Диана!
Я обернулась, за мной бежал Женя Фролов. Я мысленно застонала: что ему нужно на этот раз? Несмотря на возраст, Женя казался мне несмышленым малым. После Эмина иначе быть не могло.
- Я забыл, что тебя нет в соцсетях. Мы с группой решили отметить закрытие сессии, ты с нами?
- Нет.
Парень растерялся, но почти следом натянул улыбку.
- Может, все-таки…
- Нет, не может. Но спасибо за приглашение. Пока, Женя.
Я развернулась и шагнула к воротам. Так будет лучше. И для тебя, Женя, и для группы, и для меня.
Уже завтра вечером я буду дома рядом с сыном. Так тоже будет лучше.
Эта мысль грела душу весь мой путь. Эта мысль и мое прошлое. Которое не вынуть из памяти, не забыть. Напоминание о котором поселилось в моем сердце навечно.
Эльман.
Думать об этом не хотелось, но мысли все не оставляли в покое.
Что будет, если когда-нибудь Эмин узнает о том, что у него есть сын? А он определенно узнает, ведь Эльман уже сейчас горит желанием познакомиться со своим отцом, и я - этому желанию не помеха.
Я зашагала дальше. В сентябре темнело быстро.
А если за то время в неведении у Эмина родится другой наследник? От другой женщины. Он ведь не обязан хранить мне верность. Эмин может иметь свою семью. Или он уже ее имеет, просто прячет так же хорошо, как однажды прятал меня.
Это может быть правдой. Горькой только, больной, но правдой.
Меня ведь никто не знал в лицо. По сей день не знает.
Только имя – Диана Шах - бродит по узким кругам с завидной регулярностью.
И что, если у Эмина уже есть – его новая девочка?
Я зашагала быстрее. Дыхание стало глубоким, промозглым, а ноги потяжелели.
Больно, Диана? От мысли, что у него может быть семья – больно?
Но ведь это ты ушла, когда он отпустил. Ты утаила от него ребенка. Да, тогда еще свежая память о пощечинах лишь подогревала твою обиду, и ты с легкостью села в вагон поезда.