- Мой мальчик, я вернулась. У тебя что-то болит, да?
- Животик. И душа.
Я с недоумением посмотрела на сына. Эльман еще плохо выговаривал букву «р», зато знал много слов, порой даже не понимая их значение.
- Ты точно хотел сказать это слово? – уточнила я.
- Да. У меня болит душа, когда ты не рядом, мамочка.
Я тихо выдохнула и улыбнулась.
- Малыш, давай сейчас я приготовлю для тебя теплый вкусный чай, а перед работой я полежу с тобой и поглажу животик? Сильно болит?
Эльман отрицательно покачал головой и широко улыбнулся, а я выпала из реальности.
Боже, мой мальчик, твоя улыбка сведет меня с ума.
Как же ты похож на своего папу… ты бы только знал.
Эмин улыбался редко, но каждую его улыбку я помнила. А спустя годы даже нарисовала портрет – где он улыбался, и сохранила его. Когда-нибудь я покажу сыну, как выглядит его отец. Не в телевизоре - холодного и жестокого, а на бумаге - улыбчивого и любящего.
Оказывается, я отлично рисовала, только после смерти папы я напрочь забыла об этом.
Зато в новой жизни этот навык сильно помог мне в поступлении. Еще год, и я получу диплом дизайнера.
Я повернулась к маме:
- Если Эльману не станет лучше, вызови врача, хорошо?
- Может, сегодня ты просто не пойдешь на работу? – нахмурилась Анна.
- Мама, это работа. Туда нельзя не пойти, - пояснила я, - я многим обязана директору, он взял меня без опыта.
- Я просто не понимаю: неужели тебе нужно работать, если он оставил тебе столько денег?
Я поднялась, притягивая к себе сына. Мама снова заводит старую песню, и ее тоже можно понять: она хочет обустроить свою личную жизнь.
- Уволься с работы, Диана. Ты ни дня в декрете не просидела, а тех денег хватит с лихвой. В конце концов, сколько крови он выпил – имеем право!
- Я не хочу брать его деньги. И давай не при ребенке, прошу, - попросила я.
Я уложила ничего не понимающего Эльмана в кровать. Она у него хоть и небольшая, но своя.
- Сынок, сейчас я заварю теплый чай и тебе принесу. А ты пока ложись на правый бок и подогни ножки к животику. Вот так, хорошо.
- А ты скоро вернешься? – нахмурился сын и почти требовательно заявил, - я жду тебя.
Мы с мамой спустились вниз.
- Ты помнишь, что у Эльмана аллергия на глютен? Вы точно не перепутали продукты, которые ему запрещены?
- Что ты такое говоришь, Диана? – нахмурилась мама, - все запрещенные продукты в нашем доме под строжайшим запретом. Бабушка давно готовит пирожки только из безглютеновой муки и других безопасных продуктов.
- Хорошо.
Я поставила чайник и еще раз заглянула к Эльману. К счастью, ему становилось лучше, поэтому тревога сразу ушла. Просто переел, такое с бабушкиными пирожками случается.
Я вернулась на кухню и выглянула в окошко. Четыре года назад мы с мамой бежали в Санкт-Петербург, но стоило нам сойти с поезда, как мама взяла меня за руку и увезла под Калининград.
Я сначала не поняла, зачем она привезла меня сюда.
Да, если бежать от безумно влюбленного в тебя мужчины, то бежать далеко, но почему именно под Калининград?
Я не понимала.
До последнего не понимала.
Пока не увидела ее – одинокую старушку на фоне маленького, но кирпичного дома. Она копалась в земле, ее сгорбленная осанка хорошо проглядывалась через деревянный забор. Это была одинокая мать, которую покинула единственная дочь.
На долгие двадцать лет.
Именно столько лет назад дочь с матерью не сошлись характерами и разругались в пух и прах. И тогда моя мама сбежала к тирану.
Мою бабушку звали Марина, и мы никогда не виделись.
- Анна? – просипела старушка едва слышно.
- Мамочка! - Анна глотала слезы, - здравствуй, это я. Твоя дочь.
Старушка перевела на меня взгляд, напрочь забыв про огород.
- Кто это рядом с тобой?
- Твоя внучка, - заплакала мама.
- От того тирана, да? Я до сих пор помню его имя. Булатом зовут негодяя.
Сердце болезненно сжалось поначалу. Бабушка была остра на язык, но позже она полюбила меня всем сердцем. И не только меня, но и Эльмана, который, едва подрос, тоже стал называть свою прабабушку бабулей.
Бабуля полюбила нас больше, чем Анну, и полностью взялась за наше воспитание. Глядя на бабушку, мне хотелось стать такой же, и воспитываться я была совсем не против.
Но с Анной у них отношения так и не сложились.
Вот и сейчас, пока я ругалась с мамой, бабушка вернулась с огорода, и началась вторая мировая.
- Ты не вмешивайся, Анна, хоть дочь у тебя с мозгами! – запричитала бабуля, - выучится, найдет добротного мужа, а работа к независимости приучит.