— Думаю, что теперь нужно правильнее говорить — наша. Ведь она и моя сестра тоже. Да, драгоценнейший лотос? — Кауаб смешливо посмотрел мне в глаза.
Я пожала плечами.
— И моя тоже! — вмешалась Хететенка и игриво обняла меня за плечи изящной рукой.
Все засмеялись и напряжение спало. Когда гости пригубили первые глотки вина и пива, Фараон Джедефра взял слово, приподнявшись на своем драгоценном троне.
— Дорогие, незабвенные и восхитительные гости! Вы все так прекрасны сегодня, сияете, словно тысячи солнц. Мои жрецы возносили молитвы богам, чтобы они сегодня даровали вам всем благословение! Они отдали дань традиции, отдадим же и мы! Взглянем на святыню, хранящуюся в моем доме! Взглянем в лицо тому, что нас ждет…. Суд Осириса близок…
Заиграла какая-то тяжелая музыка, в распахнутые двери жрецы, очень смахивающие на Анубисов из Мастабы номер семнадцать, внесли громадный гроб…
Мне чуть плохо не стало… Неужели решили сегодня кого-то упокоить или…
Рука Хететенки на моем плече сжалась.
— Терпеть не могу эту часть пира… Сейчас они будут носить ее по залу и показывать гостям! — прошептала она мне на ухо.
Я не поверила в услышанное. Посреди пира они будут носить гроб с…
— А что там внутри? — так же шепотом поинтересовалась я, боясь оказаться верной в своей догадке.
— Как что? Мумия предка разумеется! — отозвалась Хететенка и в следующий миг круг почета с ритуальной ценностью достиг и нашего стола. Я заглянула внутрь и едва не опустошила прилюдно свой желудок, наполненный зажаренными гусями в гранатах и финиках. Мумия! Отвратительная, страшная, жуткая….
— О небеса! Она еще хуже, чем был ты, Джедефра, там, в Мастабе! — зачем-то ляпнула я, пытаясь сдержать порыв рвоты. За столом воцарилась гробовая тишина.
***
7.3
***
Взгляд Джедефра, казалось, не предвещал ничего хорошего. Хететенка старалась не смотреть на меня, делая вид, что полностью увлечена поеданием фиников в меде, а Кауаб внезапно захохотал. Его в этом мало кто поддержал, лишь на лице у Фараона Джедефра заходили желваки, а шоколад глаз превратился в черные омуты, из которых разве что молнии не вылетали.
— Мой братец был прекрасен, пока пребывал в местах весьма отдаленных? — поинтересовался он у меня.
Я хотела было что-то ответить, но Джедефра ответил сам.
— Мое тело было высушено и мумифицировано. Но боги пробудили меня, Кауаб. И сейчас мое тело полно жизни. И оно имеет достаточно сил, чтобы удерживать царство в своих руках.
— Это так, Джедефра, мой повелитель! — с улыбкой ответил Кауаб. — Но имеет ли оно достаточно сил, чтобы удерживать в своих руках, скажем, сердце женщины? Особенно, если эта женщина помнит его облик до пробуждения и, мало того, нежно хранит в своей памяти этот образ?
Джедефра невольно дернул плечом.
— Любая будет счастлива быть с Великим Фараоном. Или ты сомневаешься, брат? — в голосе послышалась сталь. Я, покосившись на непринужденную Хететенку, жующую финики, схватила тоже один и попыталась отвлечься, но не смогла, чувствуя на себе постоянно чей-то взгляд. Вот только чей разобрать не смогла, боясь посмотреть на двух сильнейших мужчин Египта того времени.
Разговор, к моему облегчению, скоро сменился другой темой, и я смогла, выдохнув, расслабиться и погрузиться в наслаждение Древнеегипетской эпохой и размышлениями о том, как поскорее бы дать отсюда деру к себе на родину. Но для этого нужно знать, как именно это сделать… Заручиться поддержкой какой-нибудь влиятельной особы, которая бы не боялась Джедефра и богов…
Взгляд мой невольно сосредоточился на расслабленной фигуре Кауаба. Красив… Темные как уголь волосы, белозубая улыбка, тонкие губы, красиво очерченные скулы, живые и умные глаза….
— Сестричка! Я слышал, что боги прислали тебя к нам прямо из другого мира! Может быть, поделишься его секретами? — ответил на мой взгляд брат Фараона.
— Она пребыла из варварского мира неучей! Боги даровали благословение, что перенесли ее сюда! — вновь не дал мне ответить Джедефра, обжигая шоколадом глаз. — Верно, Хетепхерес?
— Вранье! — довольно резко ответила я, понимая, что Фараон не хотел продолжать данную тему, поэтому и спешил ответить за меня, чтобы быстрее ее закрыть.