Как молитву шептал он его, надеясь, что давящая тоска уйдет, убежит, испугавшись того, что он все еще имеет способность говорить и мыслить. Но она не уходила. Перед глазами до красных кругов стоял лишь ее образ, испуганно глядящий на него в гробнице с каменного ложа. Она! Она истинная его пара, подаренная богами! Она его жизнь и его проклятие! И она посмела уйти! С Кауабом! Она посмела позволить ему прикоснуться ему к ее розовым, словно спелые цитрусы, губам! Фараон невольно вспомнил как Кауаб собственнически обнимал его женщину… Его женщину, его Юлию-Хетепхерес, предназначенную ему самим Атоном!
— Я убью его. — и уже эта фраза принесла облегчение. Фараон сумел подняться с колен и, тяжело дыша и все еще держась за грудную клетку рукой, сел на кровать. Заметив недопитое вино в кувшине, с силой швырнул его об пол, да так, что кровавой краской забрызгало весь пол, а осколки печеной глины рассыпались дождем.
— Но прежде я хочу дать тебе ответ на твою наглость и предательство, Юлия. Прежде, чем ты станешь моей женой. Этот урок будет полезным. Не стоит спорить с богами, моя Хетепхерес.
***
13.1
***
В доме у Кауаба оказалось довольно непривычно, хоть и, на мой взгляд, уютно. Несколько комнат с земляным полом окружали небольшой внутренний дворик, в котором росли цветы и лианы, а так же стояли невысокие деревянные лавочки для отдыха. Комнаты были разделены по назначению — кухня, две спальни, гостиная, где не было алтаря, как у обычных крестьян. Слуг у него не было вовсе, что очень меня удивило, ведь Кауаб был все-таки визирем, братом Фараона. Но, видимо, он во всем хотел подражать беднякам. Я невольно хмыкнула. Его бы в наш Совок, почувствовал бы полное воплощение своих мечтаний!
Кауаб отвел меня в отдельную комнату, в которой стояла простая узкая кровать, небольшая тумбочка и масляная лампа, сделанная в виде двух сплетенных змей, обвивающих вазу со светильником.
— Располагайся. — довольно сухо кивнул мне мой муж. — Скажи, ты ведь умеешь готовить?
Я, немного подумав, кивнула головой. Готовить-то я умею, вот только как приготовить что-то из неизвестных продуктов? Например, о таком блюде как “борщ” здесь, наверное, даже и не слышали…
— А есть какие-нибудь продукты?
— Латук, лук-порей и мясо иуа. Но его немного. — сказал Кауаб. — Раньше я готовил сам, но сейчас, думаю, что у тебя это лучше получится.
Этот ответ меня немного напряг. Попав в Древний Египет, я прежде ни в чем не нуждалась. Сейчас же я впервые столкнулась с мыслью, что, возможно, мне придется здесь не только готовить, но и работать, чтобы обеспечить себе жизнь. Насколько я понимала, Кауаб и сам работал, раздавая все, что получал из фараоновой казны, беднякам. Благородно, ничего не скажешь. Но только бы это не мешало мне на моем пути возвращения домой.
Осмотрев комнату, я поплелась следом за мужчиной осматривать кухню. Это была небольшая комнатка основными предметами мебели которой были невысокий столик и переносная глиняная печь цилиндрической формы, около метра высотой. В нижней ее части была дверца для подачи воздуха и, как я понимаю, выгребания золы. Так же внутри печи имелась решетка, на которую клалось топливо, ну а сверху стоял котел для приготовления пищи.
— А чем ее топить? — спросила я у Кауаба, на что тот кивнул на большую корзину в углу комнаты за печью, наполненную древесным углем.
— Этим. А для розжига используй “огневые палочки”. Вон те, в стаканчике. Только они очень дороги, имей ввиду. Так что лучше поддерживать огонь, чем разводить его снова.
Я согласно кивнула, размышляя над тем, как теперь совместить роль кухарки и поиски пути назад.
— Кауаб, а где я смогу научиться читать? Когда я жила у Джедефра, мне говорили, что я пойду в услужение к богу Тоту…
Мой муж нахмурился. Идея с моим жречеством ему явно не пришлась по душе, однако, отказать он не мог.
— Завтра я отведу тебя в храм. Думаю, что “Сестре фараона и жене визиря” они вряд ли откажут в такой малой чести, как обучение… А пока осваивайся. У меня сегодня есть еще дела. Я приду через час. Надеюсь вкусно покушать! — Кауаб неожиданно наклонился и поцеловал меня в нос, словно я была совсем маленьким ребенком. Затем попрощался и ушел. Я же осталась наедине с кухней и глиняной печью, задумчиво глядя на огневые палочки. Скорей бы настало завтра! Может быть, кто-нибудь сможет прочитать то, что написано в послании Сфинкса. Тогда и писанину их иероглефическую осваивать, может, не придется в полной мере…