Я задумчиво посмотрела на небольшую глиняную мисочку, в которой лежало свежее мясо иуа — традиционного быка в Древнем Египте. Парное! Никаких тебе Е и ГМО, не то, что у нас.
Затем перевела взгляд на лук и латук — салат. Что из этого сделать? Гуляш? А где взять соль и перец?
В ужасе от предстоящих перспектив, взяла со стола небольшой нож с костяной ручкой и принялась резать мясо на небольшие кусочки на куске дерева, служившего доской. Затем сложила все в медный горшочек, что стоял на печи и принялась за лук. Когда расправилась и с ним, спохватилась о том, где взять воду и масло. Поискала по кухне и ничего не нашла. В жутком разочаровании и уже начавшем подкатывать к горлу раздражении я двинулась к выходу из дома, надеясь обнаружить там хотя бы колодец.
***
13.2
***
Колодца я не нашла, зато обнаружила большую глиняную емкость, в которой находилась вода. Рядом лежал приготовленный черпак и ведерко. Выдохнув с облегчением, я начерпала в ведро воды и понесла в дом на кухню, невольно вспоминая проведенное детство на даче у бабушки. Вот один в один была система!
С маслом вышло все хуже. Его попросту не оказалось и я, скрепя сердце, обмазала медный чугунок внутри жиром с мяса. Залила все водой и, разведя огонь, смогла выдохнуть, наслаждаясь запахом начинающего тушиться мяса и углей. Точно, как на природе… Интересно, у них шашлыки едят? Сейчас бы шампурчик-другой, самое то было… За этими думами я не заметила, как пролетел остаток дня и вернулся Кауаб, неся на плече корзину с хлебом.
— Судя по запаху, все готово? — спросил мужчина, а я, продемонстрировав ему приготовленный гуляш из-почти-ничего, поинтересовалась, где взять масло и соль со специями, а так же сахар.
— Сахар? — удивился Кауаб, присаживаясь на стул и накладывая себе в глиняную миску ароматное кушанье. — А что это?
Оказывается, в Древнем Египте сахар еще не появился, зато активно использовался мед, так как египтяне держали пасеки и разводили диких пчел. И мед, и масло, а так же специи, можно было выменять на местном базаре. Вот только был большой вопрос, на что их выменивать, если у Кауаба и так ничего не было…
— Ты знаешь, в последнее время я питался лишь тем, что приносили мне люди, неравнодушные к тому моему положению, в котором я оказался благодаря восставшему из мертвых Фараону Джедефра. Я больше занимался политикой… Но сегодня я ходил в одно место, оно называется Шнау. Там мужчины пекут хлеба для Египта. И этими же хлебами им платят. Их можно будет обменять на то, что ты просишь, Хетепхерес, но я не думаю, что этого хватит…
Я тяжело вздохнула, проклиная все на свете, ибо мне, судя по всему, придется еще и работать…
— А жрицам платят?
— То, что приносят люди…И то, что выделяет храм. — ответил Кауаб, занятый поглощением пищи. Я же есть совсем не хотела, обдумывая то, чем бы заняться, чтобы на это уходило не так много времени и можно было, наконец, засесть за записку Сфинкса.
Когда совсем стемнело, я отправилась в свою комнату спать. Непривычно было лежать на узенькой кровати и смотреть на тускло горящую лампу в виде сплетенных змей. В голову стали лезть всякие ненужные мысли о том, что я, возможно совершила ошибку, что я никогда не найду пути домой, что боги покарают меня за то, что я перешла дорогу Фараону Джедефра… Я отчаянно гнала эти мысли прочь, пока не услышала отрывистый и тонкий, пронзающий до глубины души крик какой-то птицы. Осторожно встав с кровати и подойдя с горящей неровным пламенем масляной лампой к балкону, я увидела, как на самом краешке перил сидит сокол. Птица смотрела на меня немигающим взглядом, слегка склонив голову на бок, словно специально разглядывала меня. Я неожиданно поежилась, подумав, что у этого сокола слишком разумный взгляд.
— Кыш! — крикнула я и махнула рукой, пытаясь прогнать непрошенного гостя. Но сокол и с места не сдвинулся, лишь переступил с лапы на лапу и продолжил гипнотизировать меня взглядом.
Я подумала о том, что, может, птица прилетела на запах тушеного мяса, и, подойдя к невысокому столику у стены, достала из глиняной мисочки оставленного себе после ужина мяса, небольшой кусочек и протянула его птице.
Та то ли фыркнула, то ли чихнула, но мясо взяла, заглотив в один прием и продолжила смотреть на меня.
— Ну вот! Ты поел? Теперь улетай по своим делам! — попросила я, но это оказалось бесполезным. Мало того, птица залетела в комнату и вполне вольготно устроилась там, сидя на том самом столике, где стояла мисочка с мясом.