— Этот ликер полная дрянь! — Джедефра услышал чей-то голос и обернулся, желая выразить свой гнев на того, кто посмел без стука и разрешения попасть в его покои. Однако, он очень удивился, увидев перед собой львиноголовую богиню Сехмет. Красавица-женщина с грацией кошки держала в тонких и длинных прозрачных пальцах его кувшин с ликером и смотрела горящими глазами-углями на него.
Джедефра в благоговейном трепете встал со своего удобного места и, склонив голову, опустился на колени.
— Великая Владычица пустыни Сехмет! Что привело Вас ко мне?
Богиня усмехнулась и с легкостью перепорхнула на место в кресле, которое прежде занимал Фараон.
— Твоя избранная девушка скоро поставит на уши весь Великий Пантеон, настолько противится вашему с ней браку!
Джедефра тяжело вздохнул. Богиня была права. Хетепхерес не хотела быть с ним. Хетепхерес хотела домой.
— Я не могу отпустить ее домой, вы все знаете это. Она — часть моей души. Лучше я умру вновь, опустившись на веки в кошмарный Дуат, чем отпущу ее.
Сехмет хмыкнула, вновь отхлебнув из кувшина с ликером. Фараон невольно подумал о том, что едва богиня исчезнет, как ему придется посылать слугу за новой бутылкой.
— Мне все равно. Копайтесь сами в своих разборках. Мои маленькие разведчики-скарабеи донесли, что девушка вопиет ко мне с мольбами.
— Ты не ответишь ей? — сердце Фараона невольно пропустило удар. Сехмет своевольна… Что, если она решит помочь Юлии? Что, если она заберет у него этот подарок небес?!
— Еще чего! Разбирайтесь сами! Ты, Джедефра, ответишь ей сам. Я перемещу твое Ба в своего скарабея. С помощью него ты сам дашь ей ответ. Только, я желаю, чтобы ты не выдал себя. Девушка и так напугана. Не стоит ее лишний раз тревожить.
С этими словами богиня Сехмет исчезла, как и исчез Фараон Джедефра. На его месте появился маленький проворный жук-скарабей, который что есть мочи засеменил лапками, к выходу иp комнаты. Он пополз по длинным коридорам, пока, наконец, не достиг нужной двери. Но едва он миновал ее, как услышал резавшие слух слова:
- … Пустыни, Сехмет! Прошу тебя! Помоги мне! Я не хочу замуж за Фараона! Пожалуйста! Блин, ну почему так?! Почему, когда чего-то действительно нужно, то весь мир поворачивается к тебе спиной и попой! Только начинаешь верить в чудо, как оказывается, что это был глупый глюк!
“Глюк” — хмыкнул про себя Фараон. Что за странное выражение? Однако, это не отвлекло его о осознания, что слова девушки больно ударили, впившись сотнями огненных стрел в сердце.
— Не хочешь замуж за Фараона? — спросил Джедефра, невольно поражаясь силе и звонкости своего голоса. Даже для него это было чудно, чтобы маленький жук мог так говорить.
Юлия заметно напряглась, пытаясь понять, кто с ней говорит. Покрутила головой, ища источник звука.
“Ну же, вот я! Здесь! На самой двери! Посмотри на меня!” — мысленно говорил ей Джедефра, но девушка, видимо, смирилась с голосом, причислив его к божественным структурам.
— Не хочу. — отозвалась она.
Фараон хмыкнул. “Ничего нового! Что и следовало ожидать…” — размышлял он. — “Что же сделать, чтобы ты смирилась, приняла свою судьбу, Юлия? Что сделать, чтобы ты не сбежала?!”
— Почему, Хетепхерес? Он не слишком хорош для тебя? Не красив? Не умен? Не добр и справедлив? — ответил он вслух, боясь услышать ответ.
— Хорош, красив, умен, добр и справедлив. — в этих словах поражала уверенность. Она точно знала ответ! Значит он, Джедефра, не противен ей? Но если все так, то почему она не хочет остаться!?
— Что же тревожит тебя тогда?
— Я не люблю его! Как можно выходить замуж без любви? Это раз. Потом, я хочу домой. Это не мой мир, и я вообще не планировала оставаться здесь надолго. Мне все время кажется, что я пленница, я не могу расслабиться! Это очень странно, когда ты попадаешь куда-то, где тебя заставляют подчиняться чуждым тебе правилам, пеняя тем, что ты недостаточно образована в них, а затем и вовсе обещая подложить под чужого мужика-мумию, будь он хоть четырежды Фараон! Это дико… Это неправильно. И я не хочу так! Не хочу!
Фараон усмехнулся, слушая эти слова и заглядывая в полные отчаяния и смятения глаза. Может, богиня Сехмет действительно права и девочка просто напугана? Точно, ведь так. Напугана до смерти, словно та же гиена, Шустрая лапа, которую он решил тогда приручить. Гиена огрызалась, щерилась, боялась, забивалась в угол, старалась сбежать. Не так ли себя ведет сейчас Юлия? Это осознание отчего-то вызвало у него улыбку. Ведь он не противен ей, она считает, что он хорош собой и умен, значит, они привлекателен для нее…