Фараон засмеялся. И его смех был настолько заразительным и бодрящим, что я не удержалась, и тоже сделала небольшой кувырок в небе.
23.3
Однако, радость полета была недолгой. Поднимаясь вверх к самому пределу неба, я заметила, что махать крыльями становится заметно труднее, а воздух становится каким-то странным, будто бы жидким. Фараон Джедефра тоже явно испытывал трудности в передвижении, а затем и вовсе остановился. Облик прекрасной птицы таял, возвращая мужчине его привычное призрачное тело. Те же изменения произошли и со мной.
— Куда дальше? Почему выше нельзя лететь? — удивилась я.
— Ждем захоронения Великого судна. На нем мы сможем преодолеть предел неба, отдаляясь от запада и двигаясь на восток, к сонму богов.
Я глянула вниз, туда, где суетились люди, и с удивлением заметила, что те и в самом деле собрались закапывать рядом с усыпальницей в Абу-Роаш внушительных размеров корабль. Рабочие трудились, на тросах опуская его в огромную яму.
— Но как мы сможем полететь на нем?
Ответ на этот вопрос я узнала тогда, когда последняя горсть земли была брошена не место закопанного корабля. Его призрачный силуэт отделился от земли и медленно поплыл вверх, в нашу с Джедефра сторону. Немного приглядевшись, я заметила, что на борту его стоит вполне себе живой человек, который ловко разворачивал паруса и крутил штурвал.
— Сейчас будет магический допрос, Хетепхерес. — шепнул мне посерьезневший внезапно Джедефра. — Тебе нужно молчать. Ты не сможешь ответить на его вопросы.
— Почему? Мои помыслы чисты, и я не великая грешница! — возмутилась я. Но Фараон лишь шикнул на меня, вновь велев молчать. Едва ладья поравнялась с нами, я поняла, что Джедефра был прав касательно того, что я не пройду допрос.
Перевозчик назвался “Тем, кто смотрит позади себя” и спросил, будем ли мы сами за себя отвечать, или кто-то возьмет на себя смелость ответить за другого.
— Пусть мои ответы будут ответами избранной моей души тоже. Я отвечу за себя и за Хетепхерес.
— Знаешь ли ты писание Книги Мертвых, Фараон? — спрашивал Тот, кто смотрит позади себя.
— Знаю. — отвечал Джедефра.
— Знаешь ли ты имена стражей ворот в мире Дуат?
— Знаю. Божественных привратников — семеро богов. Ден или Ад — имя первого привратника. Хетепмес — имя второго. Мес-сеп, так имя третьего привратника. Удж-Ра — четвертого. — Фараон сделал небольшую паузу, а я вся похолодела. Никак Джедефра забыл как зовут пятого? Что тогда? Нас не повезут на божественной ладье к свету? Но мои страхи не оправдались, и Фараон продолжил. — Упуат — имя пятого. Бек — шестого. Анубис — седьмого.
Тот, кто смотрит позади себя задумался, что-то сверяя в появившемся у него в руках свитке папируса. Вот же тормоз! Джедефра ведь все правильно назвал! Я хотела было возмутиться его промедлением, но Фараон, заметивший, что я собираюсь открыть рот, сурово сдвинул призрачные брови. Даже пальцем погрозил.
А перевозчик тем временем благосклонно кивнул и развернул ладью трапом к нам.
— Прошу на борт!
24.1
И вот, вокруг нас сгустилась тьма. Она заслоняла собой все, словно туманом окутывая наш корабль, скрывая образы Того, кто смотрит позади себя и нас с Фараоном. Тьма была настолько густой, что казалось, что она почти материальна, казалось, что ее можно потрогать рукой. И в этой тьме мы пробыли по моим ощущениям около часа, а сколько на самом деле — я не знаю. Когда до нас дошел первый лучик света — это был луч тонкой пряжи луны. Ее свет освещал воды Нила, по которому неспешно двигалась ладья, и наши призрачные тела с Джедефра.
— Жуть как страшно! — поделилась я своими впечатлениями с мужчиной, но тот лишь прижал призрачный палец к губам и покачал головой, показывая, что здесь нельзя говорить.
Ладья скользила, словно была перышком, который несет ветер. Невесомым и легким…
Спустя некоторое время мы достигли каких-то огромных ворот, преграждавших дальше путь нашей ладье. Эти ворота были настолько высоки, что было ощущение, что я нахожусь словно в сложной компьютерной графике, которая не предоставляет увидеть, что же будет дальше за этой немыслимой высотой. Ворота были каменными, влажными от пара, который исходил от воды. А на выступах причудливых статуй, которыми эти врата были украшены, лежали, свернувшись причудливыми клубками, и вытянув в напряжении длинные шеи — змеи. Коричневые, пестрые, с раздутыми капюшонами и немигающими страшным глазами.
Я сделала трусливый шажок назад в ладье, но Джедефра удержал меня за руку.
— Не бойся. — шепнул он. — Это первые врата. Всего их двенадцать. Если все пойдет хорошо, мы будем проходить их по одному за час.