— Афигеть. — только и смогла вымолвить я. — Это ж Золушка! — я в шоке переваривала услышанную сказку. Нет, нет, нет, даже думать не хочу о том, что моя любимая сказка может быть перетыренной сотни раз у Египтян!
— Это — Родопис. — ответил Фараон Джедефра и погладил меня по голове, словно маленькую неразумную девочку. Я настолько была удивлена, что даже не сразу отстранилась, размышляя о том, кто первым стырил сказку. Братья Гримм и Шарль Перро.
27.1
Во дворце Фараона Джедефра тускло чадили факелы. Хафра любил приглушенный свет, как и его новая жена — Хентетенка. По традиции, каждый новый фараон должен был построить себе свой собственный дворец, однако, Хафра столь быстро занял престол, что построить новое помещение просто не успели.
Хентетенка возлежала в одной из богато украшенных комнат на невысокой тахте, и со своей грацией кошки поедала финики и гранаты. Красный сок, отчетливо напоминавший кровь, тек по ее пальцам, но царицу это не смущало. Она жмурилась от удовольствия, наслаждаясь своим новым статусом, положением. Все ее слушались. Все! Даже кузены, дяди и тети, которые раньше иногда поглядывали на нее свысока. Минули и дни унижения, когда Джедефра сослал ее в пригород. Все это прошло. И вот она — полноправная царица при муже, который возможно станет самым могущественным Фараоном века.
В двери, украшенные лазуритовыми скарабеями и соколами, постучали. Это стук вызвал раздражение в душе царицы. Кто смеет ее отвлекать?
— Кто там? — недовольно спросила женщина, не спеша подниматься со своего ложа.
— Простите, что отвлекаю, пресветелейшая царица! Это Верховный жрец бога Тота, Кхер Хеб! У меня важное сообщение для Вас.
Хентетенка со вздохом встала, оставив от себя блюдо с фруктами на небольшой столик, и открыла дверь.
— Чего ты хочешь, жрец?!
Хентетенка не спешила пускать жреца с маской Ибиса в свои покои, так и продолжая держать его на пороге.
— Люди голодают. Боги не дали разливу Нилу. Умоляю, поговорите с мужем, чтобы он раздал людям хотя бы хлеб из царских запасов.
Хентетенка зло сощурила взгляд.
— Люди сами виноваты! Проели все! Могли бы и оставить на такой вот день!
Жрец Тота покачал головой.
— Боги были благосклонны к Джедефра, поэтому народ всегда был сыт. Хафра же возносит хвалу только богу солнца, Ра! Остальные боги недовольны. Нил не разлился. Осирис в ярости. Нужно задобрить его, пока не стало поздно! Нам могут грозить еще большие беды!
— Убирайся. Ты отвлек меня этой чепухой? Пусть народ разбирается сам со своими проблемами. Где это видано, чтобы господин задабривал слуг!?
Двери с грохотом закрылись. Хентетенка вновь заняла свое покинутое раньше место. Однако, состояния блаженства и расслабленности как не бывало.
***
— Долго еще?
— Нет.
— Еще долго?
— Еще немного, Хетепхерес.
— Ну долго, нет?
— Юля!
Я вздохнула. Если честно, то я замучилась идти по этой пустыни. Ни развлечений тебе, ни отдыха, ни еды, ни воды, хотя в них я как раз нуждалась меньше всего, но должно же быть хоть какое-то разнообразие?
— Мне все надоело. Я хочу назад. Вернее, нет. Я хочу обратно в свой мир, хочу быть живой!
Джедефра засмеялся.
— Боги вряд ли разделяют твои желания, раз мы находимся тут.
В наш разговор вмешался наш провожатый, почесывая седую бороду худой трясущейся рукой.
— Я чувствую, что не так долго осталось до Полей Палу. Там полно тростника и блаженства, но мы попадем туда не законным путем, как все души. Ведь суд Осириса так и не судил ни Вас, Фараон, ни Вас, прекраснейшая Хетепхерес. Я думаю, что вряд ли боги обрадуются, если кто-то посягнет на место в их чудесной барке, чтобы добраться до мира живых. Рискнете ли Вы? Наказаны вы можете быть сурово.
Я хотела было ответить, что на все согласна, как вдруг увидела огромнейший зеленый оазис, который простирался настолько, насколько хватала глаз.
— Вот и пришли, Юлия! — сообщил мне Джедефра, и, взяв меня за руку, бодро потащил вперед.
Старик усмехнулся.
— В моем присутствии вы больше не нуждаетесь, голубки. Думаю, что я могу уже уходить.
Мы же шли вперед, а загадочный оазис так и оставался в отдалении, и сколько бы мы ни приближались, он словно исчезал в дали, дразня и показывая, что вот он, сделай шаг и настигнешь его. Однако, это было обманом.