— Но Кристина не так красива, ты бы на меня и внимания не обратил, — начинаю старую песню.
— Ты сейчас такая, как я мечтал, идеальная, моя, и самая лучшая. Пожалуйста, отбрось сомнения и позволь любить тебя.
— Жду не дождусь этого.
Мы, наконец, одни и в спальне. Эдуард скинул верхнюю одежду и помог мне снять шубку, про сложное платье-то я и забыла. Когда переодевалась мне помогали аж три профессиональных модистки, а теперь один герцог и сзади замысловатая шнуровка. Крючки на юбке спрятаны так, что и не догадаешься как этот конструктор разбирается.
Я неожиданно для себя начала отцеплять именно юбку, под ней пышная кружевная основа, которая держит модную форму, и пикантные панталончики. Всё это я стаскиваю в одном порыве и остаюсь в таком эротичном комплекте, что герцог, когда повернулся, застонал.
— О, как мне теперь жить, не мечтая о тебе ежесекундно. Прости, не могу устоять.
Конечно, как тут устоит возбуждённый молодой и влюблённый мужчина, если на мне из одежды только корсет, кружевные чулки на подвязках и бриллианты. Он же хотел красиво, принять совместную ванну с ароматическими добавками, она в будуаре парит горячей водой, потом отнести меня на постель и любить по всем правилам королевского протокола. Но увы, моя поспешность взорвала в нём такую страсть, что мы потерялись в пространстве, времени и мирах.
Помогаю ему освободиться от тесных одежд, вдыхаю знакомый и любимый запах парфюма, чуть дольше чем надо веду пальчиками по его сильной груди, спускаясь ниже и ниже, заставляю его вздрагивать от напряжения и любуюсь, как же он хорош собой. Гораздо красивее Фредерика.
Сильный, смуглый, моя рука на его теле как мраморно-белая, и мне ужасно нравится этот контраст между нами, едва касаясь целую его грудь, опускаюсь на колени и не могу сдержаться, языком касаюсь возбуждения мужа. Чтобы его привязать к себе, и выбить из красивой головы даже малейшую мысль о неверности, больше я такого в своей жизни не допущу. Это мой мужчина полностью, весь без остатка.
— Хочу тебя, Кристина, будет больно, но…
— Я столько боли вытерпела за свою жизнь, что от этой хочу испытать счастье. Только с тобой, люби меня и не бойся, — шепчу ему, не в силах терпеть и ждать.
В следующую секунду мы оказались в постели, и я впустила его в себя, и да, моего тела до этого момента мужчина не касался. Доказательство невинности слегка размазано на прекрасном фаллосе моего любимого мужа, уж не знаю, есть ли в этом магический знак, но мне бы этого хотелось.
— Только не тормози, мне приятно, правда! — шепчу, скрещиваю ноги на его бёдрах и каждый толчок усиливаю, двигаясь навстречу. Он продержался дольше, чем я ожидала, столько терпел, ждал и наполнил меня своей любовью…
А после мы наслаждались, лаская, целуя, исследуя друг друга.
— Не думал, что любовь может быть такой.
— Это не любовь, это секс. Любовь — это чувство, которое между нами всегда, а секс, это наслаждение, страсть, желание и счастье. Мне так кайфово с тобой, никогда не было ничего подобного в отношениях.
— Люблю всё, что связано с тобой. Но тебе не тяжело дышать в этом корсете?
— Тяжело, лягу на живот, а ты, если выдержишь, то развяжи шнуровку, раздень меня.
Нет, он не выдержал. Снова поцелуи, мушка на попке, ласки, и в итоге мы все повторили.
Окончательно уставшие от бесконечного дня, освободившиеся от корсета, чулок, какие я тоже снимала не без злого умысла подразнить всё ещё голодного мужа. Мы все же наши в себе силы принять совместную ванну, и чуть не уснули в ней, расслабленно обнимаясь в тёплой воде.
— Это самый лучший вечер за всю мою жизнь, — шепчу мужу, уже лёжа в его крепких объятиях в мягкой постели.
— Спасибо, что рискнула и пришла в этот мир.
— А как иначе, ты же ждал меня! — улыбаюсь и засыпаю. Это моё место, и я та, кого он больше всех любит. Вот и всё. Никаких самозванок тут нет.
Корона на выбор. Какая нравится!
Глава 61
Наша любовь только крепнет с каждым днём. Вот думала привязать к себе мужа, чтобы не повторился прошлый ужасный опыт. Но, кажется, перестаралась, Эдуард физически не может надолго оставлять меня одну, да и мне очень тяжело долго не видеть его, вот это любовь.
А мне пришлось очень быстро начать работу над портретом Александра, думаю, что герцог немного даже ревнует. Но как можно ревновать, так сильно любящую женщину.
— Ещё пара сеансов, и я смогу вас отпустить, Ваше Высочество, — осматриваю работу и понимаю, что портрет получается отличный. И если потом детали писать по памяти, то вполне можно будет закончить до Нового года.
— Я задержусь на коронацию. Так что можно устроить ещё несколько сеансов. Этот портрет очень важен.
— Как скажете, я только за! Но в чём его важность? — и тут до меня доходит. Он хочет его подарить! — Дорогой брат мой! Уж не невесте ли вы хотите презентовать этот портрет?
Он смутился, но улыбнулся. Испортил «цвет лица» став слегка пунцовым. И уши покраснели.
— Я, м! Да! Вы чудесная и очень проницательная женщина, завидую Эдуарду, но меня, кажется, сосватали.
— Вот как? И вы молчали? — убираю кисти, потому что сеанс придётся завершить, а разговор в самом разгаре.
— Княжна Анастасия Бестужева, первая красавица двора, но она за отцом уехала на Аляску, и там они возводят порт, девушка сильная духом и красивая, как вы, моя дорогая сестра.
— О, боже! Вы с таким воодушевлением говорите о ней! А уж дела, какие они делают, говорят еще больше. Как бы я мечтала с ней познакомиться!
— Она скоро приедет в Москву! Жду с нетерпением. А потом свадебное путешествие по Европе и мы вас навестим обязательно. За новым портретом!
— Я так рада, и теперь моя совесть чиста перед вами за отказ, портрет обязательно, уже начинаю готовить холст, — улыбаюсь, а Александр показал мне миниатюру, портрет молодой женщины, очень красивая шатенка. Так хочется, чтобы они обрели своё счастье.
После откровений Александра мы много рассуждали о политике, о будущем, я, конечно же, проболталась о другом мире, и князь на полном серьёзе начал пытать меня по всем вопросам, хоть немного понять, какие технологии можно начать развивать и как быстро. И всё под запись. Сошлись на том, что фундаментальные науки надо развивать как можно быстрее, химия, физика. Инженерное дело и проложить ещё одну железную дорогу между нашими столицами.
Планов так много, что нам можно ещё месяц обсуждать. Эта «работа» тоже заняла немалое время после сеансов живописи.
Эдуард тоже участвует в обсуждениях, когда ему позволяет рабочий график. В сенате сейчас очень жарко, так много новых законов, подготовка к коронации. И еще одна проблема, о которой я даже не догадывалась.
Вечером, когда мы остались одни, муж вдруг прошептал:
— Фредерик настаивает на убийстве Вилли.
Я замерла, вытаращив глаза. Это что-то запредельное. Не могу понять, что значит «настаивает».
— Почему? Что случилось?
— Он единственный, кто не поверил в её сумасшествие. И подослал к Вилли верную, но ему верную служанку. Слово за слово, и уже на третьи сутки Вильгельмина попросила женщину съездить в один дом, там забрать из тайника яд, найти одну надёжную фрейлину и отравить нас.
Даже сказать ничего не смогла, это какой-то невероятный абсурд. Её же никто на трон не посадит.
Эдуард продолжил:
— Фредди проверил информацию, нашёл дом и тайник, там яд, украшения из казны и корона, которую мы так долго искали, всё хранит верная помощница королевы, старая фрейлина, которую все забыли. Так что угроза оказалась небеспочвенной, а самой натуральной. И есть ещё одно! Твой несчастный бывший муж признался мне, что ему пришлось уступить Вильгельмине и вступить с ней в связь, из-за угроз и шантажа убить тебя. Позже она обещала отпустить его, как только я женюсь на ней. Вилли умело плела интриги, ты и Фредерик стали её жертвами, мне жаль, она бы не оставила в покое вас как пару, ни за что.