— Так, что она сказала? — повышаю голос от нетерпения.
— Что в дом принесли вас мёртвую, сердце не билось, а потом вы вдруг вздрогнули и застонали, но совершенно точно, по её мнению, вы уже успели окоченеть. За трое-то суток нахождения в холодной яме.
Мои глаза полезли на лоб от страха и ужаса. Если эти сплетни доползут до дворца, то инквизитор вернётся по мою душу.
— Господин Рихтер, думаю, что у меня была кома. Летаргический сон, как там это состояние называют. А эти простые люди не разобрались и испугались. Разве может ожить мертвец?
Начинаю лепетать, испуганно хлопая ресницами.
— Не может! Но я бы хотел вас ещё раз увидеть, через неделю.
— Это вряд ли, у меня через неделю не будет средств на врача. Спасибо большое, буду признательна, если вы напишете, что я нормальная, не ведьма, и не умерла.
— Не беспокойтесь. Моё заключение оправдает вас в глазах общественности. Так и напишем, кома, потеря памяти вследствие падения и удара головой. После переохлаждения воспаление дыхательного горла и лёгких. Всего хорошего, удачи!
Проговорил и, не дожидаясь от меня ответа, вышел. А я осталась гадать, поверил он мне или всё же я действительно умерла. Так вот почему ко мне не пускают Линду, и все как-то странно смотрят, словно я зомби. Но я же реально живая. Руки тёплые, личико румяное, глазки сияют. Что им ещё надо?
Через полчаса я услышала, что от замка отъехала карета. Но Бишоп остался, проводил врача, забрал у него «справку», что я вменяемая, живая и вернулся в мои покои.
— Аннабель! Вы спите?
— Нет, я страдаю! Всё складывается наихудшим образом, — мой стон заставил Ричарда улыбнуться.
— После визита Рихтера вас не должны беспокоить. Однако, что меня удивляет в этом послании, это новость о помолвке нашего герцога и королевы. Это как снег на голову посреди лета.
— Так это наш герцог, я и забыла его имя! А расстроилась только из-за того, что меня выселяют.
— Но такой приказ может отдать только сам Эдуард фон Рэндорфф, но мне об этом он не сообщал, даже намёка не было.
— Об этом упоминал Фредерик, что письмо герцог отправил секретарю Её Величества. Но почему не вам? — вновь перечитываю послание.
— Это очередные нападки королевы. Она хочет вас выкинуть из замка до возвращения герцога.
— Да зачем ей это надо? Она же получила все: Фредди, Эдуарда, как его …дорфа, корона, власть, красота и богатство, чего ей ещё надо? Мою голову на подносе? — мой голос срывается на хрип, самое время пить настойку, желательно с коньяком. Но я укрываюсь теплее, слёзы текут из глаз. Ненавижу несправедливость.
— Видите ли! Был как-то неприятный инцидент, с которого всё началось, я знаю только в общих словах.
Он проговорил это смущаясь, похоже, что о давнем событии не принято говорить.
— Ой, Бишоп, не томите!
— Два, кажется, года два назад на зимнем балу кто-то придумал шарады, и мужчинам предложили отдать за поцелуй молоденьких девиц некую сумму на благотворительность, так сказать! — Ричард снова смешно замялся, не зная, как продолжить. Понимаю, что в его понимании это событие выглядит непотребно, поцелуи не продаются, женщины из высшего общества не торгуют собой, даже ради благотворительности. Пауза затянулась…
— И-и-и-и-и-и? — начинаю сердиться я, потому что дышать трудно, и сердце в груди на разрыв колотит.
— Наш герцог предложил сто кронсов, другой барон двести, и так дошли до пяти тысяч! За ваш поцелуй, наш герцог отдал цену богатой кареты и пары лошадей. А за поцелуй королевы кто-то заплатил всего двести кронсов!
— А-м, ам-м! — проскулила я и попыталась вдохнуть, но не смогла, из глаз слёзы, из горла хриплый кашель, руки трясутся. А ведь кто-то говорил, что мы с герцогом ненавидим друг друга?
— Вам плохо!
— Выпить…
— Коньяк? — шепчет Бишоп.
— Хотела воды, тащите коньяк, но себе, а мне компот Матильды выпью лекарство, голова взрывается от этой новости! Не всё потеряно! Друг мой! Если поцелуй так дорого стоит, то что он предложит за девственность? — мой победный хрип добил бедного Бишопа, он сел на край постели и, кажется, отключился, как робот пылесос, недотянувший до зарядки… Какие, однако, мнительные в этом мире мужчины…
Листайте до конца - там шикарный Фредди)))
Рихтер
Примерно так выглядит цена поцелуя!
Вариант спальни.
Глава 9
Бишоп с проворностью маленького Фица принёс графин, рюмочки, и даже пару запечённых в сахаре яблок. А для меня из кухни Матильда приволокла огромную пивную кружку (бочку) с ароматным яблочным компотом, сокрушаясь о моём самочувствии, водрузила на маленький столик, тот подозрительно скрипнул, но устоял. Когда суета с каплями, лекарствами, подушками закончилась, Бишоп налил себе глоток. Чувствую, как ему сейчас непросто. Против королевских выпадов он пустое место, всего лишь управляющий. Мне нужен защитник, способный устоять против Её королевского величия, чтоб её…
И такой человек существует, он выложил кучу денег только за мой поцелуй! Надежда есть, чувствую себя полководцем, уверенным в своей победе, но моя жертва пока где-то прячется. Я должна победить и положить у своих ног упрямого герцога. Заставить его умолять меня о свидании.
То, что я замужем, как-то вылетело из головы. Ах, да! Память же потеряна.
— Надеюсь, что визит Рихтера не так дорого обошёлся? — я вдруг опомнилась, вернулась к проблемам насущным, мне самой скоро деньги понадобятся.
— Поверьте, дорогая Аннабель, оно того стоит. Он лучший! Поэтому никто не решится оспаривать этот вердикт! — Ричард поспешно проговорил и протянул мне тарелку с угощением. Сразу впиваюсь зубами в мягкое, пахнущее корицей яблоко с хрустящей сахарной корочкой!
— Восторг! Вкуснотища-то какая! — закрываю глаза и с придыханием произношу эту фразу, слишком, наверное, эротично. Язык напоминает немецкий и когда я себя услышала, вспомнила старые порнофильмы, невольно рассмеялась. А Бишоп не в силах сдержать волнение, встал, чтобы откланяться и сбежать, наклонился поцеловать мою руку и в эту секунду нашу идиллию нарушил неожиданный гость!
— Аннабель! Как вам не стыдно! Вы замужняя женщина, но в постели, принимаете у себя мужчину, да ещё и пьёте! — в мою спальню с пинка открыв дверь, влетает Фредерик, муж собственной персоной!
— А Фредди, какими судьбами? Пью я исключительно лекарство, и не беспокойтесь о моей чести, вы её уже уничтожили. Присаживайтесь, Бишоп нальёт вам с дороги отличный коньяк! Мы отмечаем моё воскрешение из мёртвых, согласитесь, повод значимый!
Обидно, что допрос Ричарда откладывается, а мне надо задать ему столько важных вопросов... Зато есть новая жертва!
— Госпожа, это не коньяк, это травяная настойка на шнапсе. Очень тонкая работа Норы! — не обращая внимание на разъярённого Фредерика, поправил меня Бишоп. Долгим взглядом намекаю Ричарду, что нам надо напоить мужа. И Ричард тут же налил Фредди полную рюмку, он, как мысли мои читает!
— Она мастерица. А кстати, зачем вы заявились, Фредди? Учить меня морали, странно для любовника Её Величества, — Бишоп снова наливает «сыворотку правды» по рюмкам.
— За вами! Её Величество благосклонно предоставила нам покои во дворце и вам почётную должность фрейлины. Завтра пришлют карету, до этого времени предстоит собрать ваши вещи! — в его тоне нет ни капли раскаянья, ведь это из-за него я обязана покинуть свой родовой замок.
Сижу, прикусив губу, размышляю над тем, что ответить и как поступить. Информации мало о законах, и я даже не понимаю, как потом обернётся любой мой шаг. А уж служить при дворе не имею никакого желания.
Бишоп сидит в кресле и забавно смотрит то на меня, то на Фредерика. Должна отметить, что муж у меня красавчик. Сладенький как это яблочко, что я сейчас ем. А на самом деле тяну время.
— Фредди, напомни, почему мы вдруг поженились? Я не чувствую к тебе никакой страсти? Это был какой-то сговор? Вы меня вынудили на этот шаг? М? — подаю тарелку с огрызком Бишопу, сама встаю с постели и как была в сорочке, прохожу в будуар, вымыть сладкие руки. Ричард мигом отвернулся, стесняясь моего пикантного вида, хотя платья в этом мире в разы откровеннее, чем ночнушка из очень плотной ткани, скрывающая моё тело от горла до пяток с длинными пышными рукавами, но они такие фантазёры, сразу оба покраснели.