— Вы, конечно, зайдете к миссис Эсдэль? — повторила она, и в ее устремленных на него глазах было смешанное выражение вызова и ласки.
— Я пришел не к миссис Эсдэль, — ответил он все с тем же холодным и серьезным видом, — я пришел к вам.
— Конечно, мне очень лестно слышать это, — сказала она. — Но что будут делать студенты без своего профессора?
— Я уже покончил с своими академическими обязанностями. Возьмите мою руку и пройдемтесь по солнышку. Не удивительно, что восточные народы боготворили солнце. Это великая благодетельная сила природы — союзник человека в его борьбе с холодом, бесплодием и всем тем, что враждебно ему, Что вы читали?
— Хэля, «Материя и жизнь».
Профессор приподнял свои широкие брови.
— Хэля! — сказал он и затем повторил еще раз почти шепотом: — Хэля!
— Вы не согласны с его взглядами?
— Дело не в том, что я не согласен с его взглядами, Я слишком ничтожная величина. Но все направление современной научной мысли враждебно его взглядам. Он превосходный наблюдатель, но плохой мыслитель. Я не советовал бы вам в своих выводах основываться на взглядах Хэля.
— Не правда ли, я должна читать «Хронику природы», чтобы парализовать его пагубное влияние? — сказала миссис О'Джеймс с нежным, воркующим смехом.
«Хроника природы» была одной из тех многочисленных книг, в которых профессор Энсли Грэй развивал отрицательные доктрины научного агностицизма.
— Это неудачный труд, — ответил он, — и я не могу рекомендовать вам его. Я охотнее отослал бы вас к классическим сочинениям некоторых из моих старших и более красноречивых коллег.
Наступила пауза. Они продолжали ходить по зеленой, словно бархатной, лужайке, залитой ярким солнечным светом.
— Думали ли вы, — спросил он, наконец, — о том предмете, о котором я говорил с вами вчера вечером?
Она ничего не сказала и продолжала молча идти рядом с ним, слегка отвернувшись в сторону.
— Я не буду торопить вас, — продолжал он. — Я знаю, что такой серьезный вопрос нельзя решить сразу. Что касается меня, то мне пришлось-таки поломать голову, прежде чем я решился намекнуть вам о своих намерениях. У меня не эмоциональный темперамент, тем не менее в вашем присутствии я сознаю существование великого эволюционного инстинкта, делающего один пол дополнением другого.
— Следовательно, вы верите в любовь? — спросила она, окинув его сверкающим взглядом.
— Я вынужден верить.
— И несмотря на это, вы все-таки отрицаете существование души?
— Насколько эти вопросы относятся к области психологии и насколько к области физиологии — это еще вопрос, — сказал профессор снисходительно. — Можно доказать, что протоплазма — физиологический базис любви, так же, как и жизни.
— Как вы неумолимы! — воскликнула она. — Вы низводите любовь до уровня простого физического явления.
— Или возвышаю область физических явлений до уровня любви.
— Ну, это гораздо лучше, — воскликнула она со своим симпатичным смехом. — Это, действительно, очень красиво, и с этой точки зрения наука является в своем новом освещении.
Ее глаза сверкали, и она тряхнула головой красивым своенравным жестом женщины, чувствующей себя хозяйкой положения.
— У меня есть основание думать, — сказал профессор, что кафедра, которую я занимаю здесь, только этап на пути к гораздо более широкой арене научной деятельности. Однако даже эта кафедра дает мне около полутора тысяч фунтов в год; к этому нужно прибавить несколько сот фунтов дохода с моих книг. Поэтому я имею возможность обставить вас всем тем комфортом, к которому вы привыкли. Этим, я полагаю, исчерпывается материальная сторона дела. Что же касается состояния моего здоровья, то оно всегда было превосходно. В течение всей своей жизни я ни разу не был болен, если не считать приступов головных болей вследствие слишком продолжительного возбуждения мозговых центров. У моих родителей также не было никаких признаков предрасположения к каким-нибудь болезням, но я не скрою от вас, что мой дедушка страдал подагрой.
Миссис О'Джеймс имела испуганный вид.
— В чем заключается эта болезнь?
— В ломоте в членах.
— Только-то! А я подумала Бог знает что!
— Это серьезный прецедент, но я надеюсь, что не сделаюсь жертвой атавизма. Я привел все эти факты потому, что считаю их факторами, которые вам не мешает принять в расчет, когда вы будете решать вопрос, как отнестись к моему предложению. Могу я теперь спросить вас, находите ли вы возможным принять его?
Он остановился и посмотрел на нее серьезным, вопрошающим взглядом.
В ней очевидно происходила сильная душевная борьба. Ее глаза были опущены вниз, своей маленькой ногой она нетерпеливо ударяла по земле, а ее пальцы нервно теребили цепочку. Вдруг быстрым, резким движением, в котором было что-то беспомощное, она протянула руку своему собеседнику.
— Я согласна, — сказала она.
Они стояли под тенью боярышника. Он нагнулся и поцеловал ее затянутую в перчатку руку.
— Я хотел бы, чтобы вам никогда не пришлось жалеть о своем решении, — сказал он.
— А я хотела бы, чтобы вам никогда не пришлось жалеть об этом, — воскликнула она.
В ее глазах стояли слезы, а ее губы подергивались от сильного волнения.
— Пойдемте опять на солнце, — сказал он. — Оно в высокой степени обладает способностью восстановлять силы. Ваши нервы расстроены. Вероятно, маленький прилив крови к мозжечку и Вароллиеву мосту. Это весьма поучительное занятие — сводить психологические и эмоциональные состояния к их физическим эквивалентам. Вы чувствуете под собой твердую почву точно установленного факта.