При всем моем желании угодить тебе, привезти такое количество тротила затруднительно даже для меня, но среди моих книг ты легко найдешь «Бойцовский клуб» Паланика, а я, в свою очередь, обещаю стабильно поставлять тебе небольшие партии животного жира[2] – и тебе не скучно, и дело полезное.
P.S.: Боюсь, Кукла, именно тебе придется расплачиваться за все прегрешения моей матери.
А вот это уже совсем не смешно.
С удовольствием бы поцеловал и отлюбил ТВОЙ зад, если бы ты была чуть смелее.
Совсем не смешно.
Я бросила записку на тумбочку и шумно вздохнула. Терпеть не могу «Бойцовский клуб», а «Заводной апельсин» так и вовсе не смогла дочитать.
Заснуть уже не получилось.
Так прошли три дня.
Мы мирно сосуществовали в одном пространстве. Я старалась не попадаться ему на глаза, он не навязывал свое общество.
С семи утра и примерно до шести-семи часов вечера дом был в моем распоряжении. На второй день моего заточения я нашла небольшой спортивный зал в самой дальней комнате первого этажа. Это обрадовало меня и позволило отвлечься, расслабиться и занять несколько часов из неприлично большого количества свободного времени, что образовалось на сегодняшний день. Меня исправно кормили дважды в день, плюс к этому холодильник был до отказа забит всякой всячиной. Первое время, когда входная дверь открывалась, и входил официант (всегда один и тот же мужчина) с тележкой, на которой покоились завтрак или обед для меня, мне приходилось удерживать себя от бессмысленной попытки к бегству – бесспорно, официант сражаться со мной не будет, это не входит в его обязанности. Кроме того, уж больно не впечатляющим он был – щупленький, низенький, с залысиной на макушке и теплой улыбкой. Но уже на выходе из лифта меня ждут добры молодцы, которые не так приятны на вид. Они даже слушать меня не станут – отправят туда, откуда пришла. А потому я просто провожала взглядом мужчину в белом фартуке, который, в зависимости от времени суток, желал мне доброго утра или доброго дня, и изучала его спину. Зато теперь я знаю, как открывается эта чертова дверь – оказывается, не всё полотно – из дерева. Там, где должна быть ручка, располагается сканер, замаскированный под дерево и сливающийся с дверью, образуя единое целое. Поэтому его не видно, поэтому я не смогла его найти. Прикладываешь ладонь – дверь открывается. Сама я ни разу так и не пробовала. Зачем? В половину шестого я удалялась наверх и демонстративно закрывала дверь. Максим относился к этому с юмором, что красочно демонстрировала наша переписка. Мы упражнялись в словоблудии и, как могли, пытались уесть друг друга. Порой это даже становилось романтичным, а иногда – забавным. В числе прочего, он весьма изощренно напомнил, как меня за деньги раздевали на сцене подпольного БДСМ-клуба, а я, уже не столь элегантно, предложила вырезать на оставшейся части его спины все четыре тома «Войны и мира».
Оказывается, безвылазно сидеть даже в невероятно огромной квартире ужасно скучно, даже с учетом доступности абсолютно всех благ цивилизации. У меня был выход в интернет (а как же иначе продемонстрировать мне свою безнаказанность, если не оставить всевозможные средства связи с внешним миром, при полной их бесполезности?), спорт, музыка, внушительная библиотека, еда, возможность спать где и когда захочется. У меня даже была возможность спать с тем, с кем мне хочется. Нужно только попросить.
Но на третий день я нашла то, что напугало меня до чертиков – одну из комнат на втором этаже.
Я наткнулась на нее от «нечего делать». Я открыла дверь и увидела то, от чего по спине пробежали мурашки. Вспомнилось сказание о Синей Бороде. Это была та самая маленькая дверь, в которую мне, определенно, не стоило заглядывать.
Большая комната с огромным трюмо с зеркалом и подсветкой, на котором покоились всевозможные косметические принадлежности – парфюм, средства по уходу за кожей лица и тела, средства по уходу за волосами, и такое количество декоративной косметики, что хватило бы примерно двумстам женщинам до скончания века. Все брендовое, в красивых бутыльках, коробочках и футлярах. На столе царила идеальная чистота. Рядом стоял небольшой шкаф, похожий на вытянутый вверх комод, назначение которого мне стало крайне интересно, и я дерзнула пройти внутрь и открыть одну из дверей. Там были всевозможные электрические приспособления для укладки волос и обработки кожи, а также отдельная полочка для средств интимной гигиены. Я быстро захлопнула дверь – смущение и стыд затопили меня с ног до головы. Это место для любой дамы почти настолько же интимно, насколько интимно то, что у неё между ног, так что сейчас я практически заглядывала под юбку совершенно незнакомой мне женщине. Я заметалась в поисках выхода, но мой взгляд упал на огромные двери из толстого стекла – шкаф. Ряды платьев, блузок, джинсов, юбок, свитеров, стеллажи с обувью на все случаи жизни, сумочек и аксессуаров ко всему этому великолепию. На меня пахнуло чужой женщиной. Я рванула на выход, подгоняемая практически физическим ощущением её гневного взгляда на своей спине. Незримая, отсутствующая, она, словно призрак, материализовалась в этой комнате, и её присутствие я ощущала всем своим существом.
2
Отсылка к восьмой главе книги, где рассказывается, как в домашних условиях можно получить динамит из животного жира.