– Ты здесь живешь.
– А где живет твоя жена? Где она?
– Пока не здесь.
– А может, УЖЕ не здесь?
Он тихо смеется:
– Нет. ЕЩЁ не здесь.
– А когда она появится, что мне делать? Для чего ты её ждешь, я понимаю, но не совсем понимаю, для чего её жду я?
– Я, честно говоря, тоже… – говорит он.
– В смысле?
– Ну, ты о ней вспоминаешь гораздо чаще, чем я.
– Это не смешно! – рявкаю я.
Тише, Марина.
– Да я и не смеюсь, – говорит он, улыбаясь.
– Мы вместе её встретим? Напялишь на меня кокошник, вручишь каравай с солью, и будем стоять в дверях, как два дебила?
Он засмеялся. Я начинала беситься, я начинала паниковать, и ему это нравилось.
Успокойся! Возьми себя в руки. Помни, с кем имеешь дело. Это тебе не сосед по лестничной площадке.
Я вдохнула. Выдохнула.
– Я понимаю, мне не постичь всю глубину твоих замыслов, – говорю я гораздо тише и в разы медленнее. Я пытаюсь контролировать каждое слово. – Но… если есть в тебе хоть что-то человеческое, малая доля сочувствия, и…
Я запинаюсь и замолкаю. Я на грани истерики. Я вот-вот заплачу. Сочувствие? Человечность? Он смотрит на меня и наслаждается. Это его месть за стояк, который я не пожелала ублажить. Он делает еще один глоток и ждет, пока я созрею.
– Я хочу знать, что меня ждет, когда она вернется? – выплевываю я, ненавидя себя за то, что не могу поднять на него глаза. – Не пойду ли я на корм рыбкам?
Пауза, в течение которой мое сердце грозиться взорвать барабанные перепонки. Я жду, что она скажет «Может быть», я жду, что он скажет «Не исключено». Я жду приговора. Но в ответ я слышу:
– А давай меняться?
Я отрываю взгляд от своих рук и смотрю на него.
– Меняться? – спрашиваю я.
Он кивает. Я недоуменно разглядываю его лицо, которое стало таким же наглым и заносчивым, как тогда, когда мы встретились впервые.
– Ладно, – говорю я, – чего ты хочешь?
Его губы расходятся в шикарной улыбке, от которой у меня дрожь по телу.
– Очень скоро, примерно через полторы недели, у нас с ребятами намечается встреча, – говорит он и снова делает глоток. – Я хочу, чтобы ты поехала со мной. В обмен на это я расскажу тебе кое-что о моем браке, – говоря это, он поднимает правую руку и демонстративно машет передо мной кольцом.
Сука! Выблядок…
– Куда мы поедем?
– Пусть это будет сюрприз.
Хочу побыстрее закончить этот разговор. Хочу понять, что творится.
– Хорошо, – говорю я.
Он кивает, улыбка сверкает на его лице:
– Ты ведь знаешь, что у меня нет гражданства этой страны?
Я знаю. А он прекрасно знает, при каких обстоятельствах я получила это знание.
– Я в курсе, – говорю я. – Я была в полиции.
Говорю и я замираю. Жду, что же мне будет за эту невинную шалость?
Максим смеется. Максиму весело:
– Да, – говорит он, сквозь тихий смех. – Я тогда чуть не живот не надорвал от смеха. Это было забавно.
Забавно? Я сжимаю под столом кулак. Мне хочется взять первую попавшуюся тяжелую вещь и кинуть ему прямо в голову, глядя на то, как разлетаются по кухне его зубы. Но вместо этого я натянуто улыбаюсь. Он смотрит на мою улыбку, он закусывает губу и, наверное, думает о смирении, потому как похотливый язык жадно скользит по его губам.
– Мои юристы покопались, прикинули все за и против и решили, что гражданство по браку будет самым подходящим вариантом.
– Подходящим – кому? Тебе? – произносят мои губы – осознание того, что я говорю, приходит с запозданием.
– Вообще. Подходящим по всем параметрам. Не слишком скоропалительно, но и не слишком долго, дает некоторые поблажки в вопросах выезда из страны и…
– Погоди, погоди… – говорю я (на этот раз осознанно и четко). Он замолкает и внимательно смотрит на меня. – Так весь твой брак – фальшивка?
– Я бы так не сказал.
– То есть, жена все-таки существует?
– Конечно.
– И давно ты женат?
– Де-юре почти год.
Я чувствую себя так, словно кто-то больно пнул мне под дых. Я никак не могу закрыть рот, потому что там столько слов – беззвучных, невысказанных. Почему мне так больно?
– А де-факто? – спрашиваю я, и мой голос пугает меня своей бесцветностью.
– А де-факто, как видишь, её еще нет. Но скоро появится. Я активно над этим работаю.
– Но зачем? – мой голос – не то шепот, не то молитва. – Ты же можешь делать все, что в голову взбредет? Купить, кого угодно, запугать, замучить? Ты же…
– Да, да, конечно могу. И всех, кто был мне нужен, я уже купил. Но есть определенные обстоятельства, которые заставляют меня хотя бы отчасти соблюдать букву закона. Кроме того, чем меньше в моем настоящем поддельных документов, тем лучше. Зачем лишний раз покупать и запугивать, когда многое можно сделать абсолютно легально? Но знаешь, большая часть тех, кто помогают мне, гонится не за деньгами.