Мы вчетвером идем по пустой, широкой главной улице, которая ведет к огромному стеклянному зданию, возвышающемуся над «Сказкой». Вчетвером, потому что Сонька не идет – она едет на спине Фокусника, обвив его ногами и руками. Она спит. А Фокусник практически не растерял прыти и легко несет её на себе, полусогнувшись. У него внутри точно ядерный реактор – неизвестный науке тяжелый элемент с периодом полураспада в три миллиарда лет. Низкий и Белка совершенно измочалены и не способны даже говорить. Я в состоянии, близком к ним, а потому мы идем втроем, рядом, как друзья и смотрим на Фокусника, шагающего впереди нас. Под ногами разлетаются в стороны воздушные шарики, шелестят мишура и мусор. Мы молчим.
На территории «Сказки» появляются бодрые и свежие уборщики – они, как мураши, расползаются по территории – их рабочий день только начался. За ночь это место должно снова превратиться в один огромный бордель, и работы предстоит очень много.
Мы заходим в стеклянное здание. Мы поднимаемся на лифте до самых верхних этажей. Здесь Низкий и Белка идут своей дорогой, а я, Фокусник и Соня идем к другому лифту, потом – три этажа по лестнице и коридор с дверью и кучей биометрических датчиков и кодовых замков. Потом – крохотный холл с двумя охранниками и лифт. Еще один крохотный холл и – входные двери. Всё.
День закончен.
Сонька не просыпается, когда Фокусник кладет её на кровать в комнате, которую он специально приготовил для неё. Она не просыпается, когда я раздеваю её и укрываю одеялом, и выхожу из комнаты, тихонько прикрыв дверь.
Захожу в спальню – там сказочное существо, сняв цилиндр, перчатки и фрак, закрывает за мной дверь на замок. Оно подходит ко мне, оно прикасается ко мне горячими руками, оно целует меня.
– Подожди, я быстренько в душ, сниму грим, – шепчет он, отрываясь от моих губ.
– Нет, нет. Не надо, – говорю я. – Останься таким…
Улыбка обнажает жемчуг зубов и зажигает серые глаза.
Потому что я тоже хочу небольшую часть Фокусника. Потому что я тоже люблю, когда меня дурачат. Я люблю быть обманутой, так заставь меня поверить…
Глава 9. Что вы наделали?
Я стою перед толпой и слушаю грохот сердца в ушах. Я вижу, как они аплодируют, но гул аплодисментов заглушает мое собственное дыхание. Я опускаю глаза вниз, я смотрю на свои руки и не могу поверить в то, что вижу. Я поворачиваю голову – там, за тяжелым занавесом, обрамляющим сцену, где стою я и еще полтора десятка человек, спрятанные от посторонних, на меня смотрят серые глаза. Не улыбаются, не смеются – они предельно внимательны и сосредоточены. Они следят, чтобы я не выкинула глупость.
– Марина Владимировна, улыбайтесь, – дышит мне в спину круглолицый.
И я улыбаюсь.
Внизу огромная толпа, и она рукоплещет нам. Вспышки фотографов и восторженные крики толпы, а в моей голове – одна единственная мысль, она кричит, заполняя всю мою голову, звеня и сводя зубы судорогой:
Что же вы наделали, люди?
Что же вы наделали…
Но обо всем по порядку.
– Мам, а Максим скоро придет?
Я подняла глаза на Соньку, которая от скуки медленно сползала по дивану на пушистый ковер. Этот вопрос начинает меня раздражать. Но вида я не подаю. Я откладываю в сторонку книгу и смотрю на дочь:
– Я не знаю, Пуговица. Он еще на работе. Тебе он зачем?
– Мне скучно.
– Ну, моя дорогая, с этим ты можешь и сама справиться. Почитай книгу, порисуй…
– Не хочу. Хочу, чтобы Максим пришел. С ним весело, – ноет она.
Да уж, обхохочешься…
– Соня, я не знаю, когда придет Максим.
Если он вообще придет. Если сегодня не одна из тех ночей, когда…
Замок входной двери щелкает и на пороге появляется он. Соня поднимается на ноги и с писком бросается к нему. Он улыбается и раскрывает перед ней объятья. Она падает в них. Он обнимает её, а потом поднимает голову, и смотрит на меня:
– Привет.
– Привет, – говорю я и чувствую, как холодеет в жилах кровь.
Кем он ей приходиться? Мамин малолетний любовник? Социопат? Фокусник?
– О-о-о… опять у мамки плохое настроение… – наигранно уныло произносит он и опускает глаза на мою дочь, улыбаясь ей. Она смеется:
– Опять… – поддакивает она ему.
– Значит, мы её с нами играть не позовем…
С этими словами он вытаскивает из-за двери огромную коробку с железной дорогой.
Сонька пищит и визжит. Она скачет от радости.