— Кто вас, колдуний, знает, — проворчал в это время один из мужиков. — Вы и от взора самой Лимфеи спрятаться можете.
— Фет, вот от тебя не ожидала, — с укором посмотрела на него женщина. — Я же тебе всего полгода как перелом срастила, а жене твоей спину вылечила.
Мужик потупился и промолчал.
Как же у этих деревенских в головах все запущено… И как Мартине с таким отношением возвращаться в эту деревню? Ведь ее еще и в смерти этого гада могут обвинить, и самосуд устроить. А новорожденная девочка? Вдруг они и в самом деле решат, что она родилась колдуньей, и тоже захотят извести ребенка?!
Не уверена, что так и будет, но в груди защемило, а в голове проносились только паническое: нельзя этого допустить! нельзя!
Но как я могу им помочь?! Я — попаданка, ничего не знающая об этом мире, которая сама находится в очень двусмысленном положении.
Подняла глаза и встретилась взглядом с генералом. Он сидел напротив и смотрел со странным выражением темных глаз. Будто чего-то выжидал. Но чего?
А ведь если подумать, то я не простая селянка. Я аристократка. А в этом мире это что-то да значит. Да, я сама подвержена куче условностей, но эти условности дают мне и многие права.
Наверное.
И если исходить из этого, то…
— Мартина, скажи, есть ли кому позаботиться о новорожденной малышке?
Глава 4
Глава 4
— Что, сумела-таки убежать, да? И за малой пришла, как я и говорила! — подслеповато щурясь из-за соседнего забора, проскрипела сухая, скрюченная в три погибели бабка с горбом на спине. — А я говорила! Люди добрые, вы только поглядите на ентую колдунью! Она еще и девку какую-то с собой привела! Точно из своего колдовского племени, чтобы всех нас тута извести, как бедную Амату!
Чтобы не вызывать лишних пересудов, мы отправились в деревню втроем: я, Мартина и генерал.
Кузнец жил на окраине, и своим появлением мы никого переполошить не успели. Троих мужиков из-под конвоя пока тоже не выпустили, решив, что можно сделать это позже.
Зато на выходе из дома нас уже поджидали. И не только бабка. Из-за забора на нас глядела почти вся деревня.
— Ты бы, бабка, закрыла рот, — спокойно сказал вышедший следом за нами генерал. — Ты, как я посмотрю, рядом живешь. Так почему к ребенку не подошла, не помогла обиходить?
Когда мы здесь появились, с новорожденной была только худенькая девчушка лет десяти. Мартина сказала, что это сестра Аматы. Она перепеленала ребенка и накормила молоком, подоив козу кузнеца. Благо младших братьев и сестер у нее было много, и она умела справляться с детьми и хозяйством. Она бы, может, и не решилась заходить в дом кузнеца — не любил он, когда семья Аматы к ним заглядывала, — но ребенок так долго кричал, что она не выдержала и решила, что за помощь ребенку кузнец ее не поколотит.
Надо было видеть перепуганные глаза девочки, когда вместо кузнеца в дом вошли мы. Только увидев Мартину, она немного успокоилась.
Знахарка тут же осмотрела новорожденную, удостоверилась, что с ней на самом деле все в порядке, и отправила сестру Аматы за матерью и отцом. По сути, на этого ребенка права имела только семья девушки. У кузнеца родни в этой деревне не было.
— А ты кто такой, что указываешь, что мне делать, а?! — снова прищурилась старуха, силясь нас получше разглядеть. — Куда кузнеца дел?! Али думаешь, что у нас принято в чужие дома вламываться и детей забирать?
В толпе одобрительно загудели.
— А ты, бабка, приглядись повнимательнее, кому хамишь, — спокойно, очень спокойно, пророкотал генерал, и народ как-то разом затих.
Наконец, дошло, что перед ними не деревенские и даже не мещане. Но бабка, похоже, и в самом деле плохо видела и привыкла лаяться до последнего:
— И кто ж это заглянул в нашу глушь? — с иронией проскрипела она. Неужто сам наместник, али его бравый генерал к нам пожаловали?
— Надо же, разглядела, — хмыкнул генерал.
— А чего ж без свиты? Токмо с одной бабой да убивцей поганой?
— Тебя не спросил, — бросил он и свистнул так громко, что я чуть не оглохла. — Будет тебе сейчас и свита, и убийца. А тебя за ложь и подстрекательство я как представитель наместника на его землях буду сейчас судить.
Отзываясь на свист командира, за деревней раздался ответный, и на малоезженой дороге появились всадники. Лошадь одного из них тащила волокуши с убитым. Карету сюда не погнали — на такой дороге можно ось повредить. Народ, как волна, откатился от забора кузнеца и опешившей бабки.