— Давай сами будем сочинять.
— Вот так, с бухты-барахты? Нет, миленький, каждый должен заниматься своим делом.
— Ты действительно умная, — сказал Игорь, — и я в тебя тоже, пожалуй, влюбляться не буду.
Поезд пришел во второй половине дня, и можно было сразу, не заходя домой, отправиться к Никите. Автобус, который курсировал от вокзала, останавливается возле его дома. Луша сейчас в театре. Никита сидит у окна на краешке стула, смотрит на улицу и ничего не видит. Не видит, как открывается дверь автобуса, как выходит оттуда Муза и скрывается в подъезде его дома. «Ничего не говори, — скажет она ему, — и я утешать тебя не буду. В жизни еще, может, не раз придется встретиться с несправедливостью, но нас это не убьет. Мы выстоим, Никита. — Потом она скажет ему: — Одно только твое слово, и я пойду к ректору института, к министру, к кому угодно, я докажу, что мое место — твое, и они разрешат тебе занять это твое законное место. А я поступлю через год. Я, Никита, наверное, удачливая. А что касается тебя, то я заметила по биографиям великих людей, что подлинным талантам иногда долго не везет. Многие из них даже в школе были двоечниками». Никита наверняка не поверит ей, посчитает, что она утешает его. Тогда она скажет ему: «Это не жертва, это такая моя к тебе любовь». И он содрогнется: «Ты, наверное, решила, что я с горя стал подлецом? Как это я займу твое место? Повезло тебе или нет, об этом судить не нам с тобой, это уже рассудила, и окончательно, государственная приемная комиссия!»
Муза смотрела, как садятся в автобус пассажиры, но не могла поехать вместе с ними. Какой бы ни была горькой и тяжелой ее разлука с Никитой, была еще и разлука с домом, матерью, братьями. И еще ей не терпелось увидеться с маленьким незнакомым племянником Сашенькой. Как только получили они в Москве известие, что он родился, так Муза сразу и сказала: «Нельзя его называть Сашкой. Он только назван в честь Сашки, а будет Александром, Сашенькой».
Родной дом был рядом. То есть он был довольно далеко, но, если ты это расстояние столько раз промерил шагами туда и обратно, оно не может быть далеким. Рядом с вокзалом была школа, которую оканчивала Муза. Сашка с первого класса внушил ей, что в школу надо ходить пешком. И она ходила. Когда идешь один, в голову приходят разные мысли, а мысли — самое интересное, что только бывает в жизни человека. Это тоже ей внушил отец.
Спортивная сумка, которая заменяла чемодан, была не очень тяжелой, Муза закинула ее за спину и пошла. Шла, но мысли не приходили, ни о чем думать не могла, так волновалась. Сашка говорил: если возвращаешься издалека, то хоть на пятак, но чтобы каждому был подарок. Сам привозил значки, открытки, Тамиле однажды подарил коробочку скрепок. Она спросила: «Это мне зачем?» Сашка ответил: «Для радости». Я спрошу: «Есть у кого-нибудь скрепки? Очень нужны». Ты ответишь: «У меня есть». Муза везла кое-какие московские гостинцы, но самым замечательным подарком была она сама со своей зачетной книжкой и студенческим билетом. Она не знала, что дом встретит ее запертыми дверями: мать на работе, Игорь в пионерском лагере, а Василий, Алена и сын их Сашенька живут в другом месте.
Вообще-то ничего ужасного не случилось, ну, закрытая дверь, так ведь ключи у нее есть. Но нервы не выдержали: прижалась лицом к двери и расплакалась. Такая досада, даже от слез легче не стало. Шла пешком, стремилась, волновалась и точно знала, чувствовала, какой будет встреча. И вот тебе на: ни радости, ни самой встречи. Не знала Муза, что все на свете можно планировать, кроме чувств. Чувство радостное или горькое нельзя предвосхитить, оно должно быть только внезапным. Поэтому люди не всегда радуются удаче, не всегда плачут в горе, они уже все это пережили и перечувствовали в своем ожидании. Так же заранее пережила Муза и свою встречу с Никитой. Надела новое платье, подаренное бабушкой и дедом, необыкновенное по красоте платье. Оно было создано для самых ответственных свиданий, в нем самая неловкая, самая застенчивая девушка обрела бы уверенность и смелость. А Муза, которая по натуре была смелой, в этом платье почувствовала себя просто другой. Раньше была старшеклассницей, отличницей, девчонкой. В прежних своих платьях она даже на влюбленную не походила, так, какой-то рыжий подросток, знаем мы их любови. А тут: во-первых, стрижка из московской «Чародейки», во-вторых, это умопомрачительное темно-голубое платье. Постояла в пустой квартире у зеркала, потом постояла возле телефона, но набрать номер не смогла.
Дом, в котором жил Никита, встретил ее настороженно: окна закрыты, балконные двери закрыты. Но это не значит, что хозяева отсутствуют. Просто такова участь всех домов на центральных улицах. Спасаются жильцы от пыли и шума. Муза вошла в подъезд, увидела широкие стертые каменные ступени, ведущие к кабине лифта, и впервые подумала: сколько же людей здесь прошагало, даже камень сточился. У знакомой двери замерла, перевела дух и нажала кнопку звонка.