Нет, она не умрет. Только бы пережить сегодняшний вечер. В одну минуту у нее никого не стало: ни матери, ни бабушки, ни братьев. И друзей таких не было, которые, увидев бы ее остановившиеся глаза, сказали: «Ты должна верить, что пройдет время и сегодняшнее твое горе станет воспоминанием». Она бы не поверила, но все же стало бы полегче.
Муза не помнила, как пришло к ней решение поехать в лагерь к Игорю. Она поедет к нему, придет в себя, а утром вернется домой. Дорогу знала, это был ее пионерский лагерь, здесь она жила летом, когда была пионеркой, сюда ездила к Василию и Игорю, когда была совсем маленькой. Ездила с матерью и отцом, с Тамилой и Сашкой. Все выросли, Сашки не стало, а лагерь все держит их, не отпускает. Вот уже Игорь в нем вожатый, потом подрастет сын Василия Сашенька и тоже приедет сюда. И у Игоря будут дети. Игорь еще всем докажет, что есть на свете любовь. Он не отступится от своей Киры Васильевны.
Муза сошла с электрички и пошла по темной дороге. Она не была трусихой, но эта дорога, ведущая через лес, в темноте была страшной. Высокие сосны казались черными великанами, застывшими в ожидании какой-то команды. Муза старалась не глядеть по сторонам и под стук сердца прибавляла шагу. Невнятных очертаний тень показалась на дороге и поплыла ей навстречу. То ли человек, то ли собака, то ли волк. Хотела свернуть на обочину, спрятаться, но не смогла. Будь что будет. Где-то читала, что страх в подобных ситуациях нельзя обнаруживать. А дорога вдруг посветлела, то ли небо очистилось от облаков, то ли глаза попривыкли к темноте, стали более зоркими. Сосны уже были просто большими деревьями, а тень на дороге оказалась влюбленной парочкой. Она в белом, он тоже в белой летней курточке и сам белый, даже в темноте заметно, какой белобрысый. От сердца отлегло: слава богу, не опасные люди, просто влюбленные. Но парень все-таки ее напугал:
— Все думают, что она в Москве, а она бродит тут ночью, как привидение.
Это же Игорь. Она не отозвалась. Не было сил, да и голова закружилась. Кто это с ним рядом? Зачем? А как же Кира Васильевна?
— Почему молчишь? Что случилось? — В голосе Игоря послышалась тревога.
— Что может случиться? Приехала, дома никого, поехала к тебе, и вот ты меня встретил.
Игорь все понял: провалилась сестрица на последнем экзамене. У него тут лето, лес, прогулка с Варварой, а у Музы горе.
— Не переживай, — сказал он ей, — у каждого человека бывает в жизни какая-нибудь катастрофа. Тут надо сразу сохранить равновесие, а уж забывается все такое постепенно. Поступишь на следующий год.
— Куда?
— В институт.
— Вот так мы живем, — сказала Муза, обращаясь к Варваре, — у меня в сумке зачетка и студенческий билет, а брат родимый утешает. Нет чтобы поздравить.
Игорь растерялся.
— Поздравляю. А чего ты тогда здесь в темноте бродишь?
— Хочешь сказать, чего притащилась так поздно, мол, быть такого не может, что брата повидать захотела. А я ведь именно затем приехала, чтобы тебя повидать. Ну и заодно спросить: куда уходит любовь? И что это вообще такое: сначала человек любит, потом вдруг не любит… Если бы ты знал, Игорь, как мне надо знать это.
— Я отвечу, можно? — подала голос Варвара.
Ей бы не стоило встревать в разговор брата и сестры, к тому же в такой необычный разговор. Но Варвара если что знала, то никогда это знание в себе не хоронила.
— Любовь никуда не уходит, — сказала она, — уж если она родилась, то на всю жизнь. А если любовь вдруг все-таки уходит, то это означает только одно — ее не было.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Однажды Сашка спросил Тамилу: «Ты знаешь, почему курица не ревнует?» Вопрос прозвучал несерьезно. Но все-таки интересно, почему? «Потому что петух не участвует в воспитании детей». Так просто? Но Сашка считал, что это далеко не просто: ревнуют только того, с кем хотелось бы жить одной жизнью, делить один хлеб, растить детей.
С годами в их семье все мудрые и веселые выражения стали приписываться Сашке. С годами он как бы раздвоился. Одного звали Отец, он погиб в борьбе с бандитами, и на том месте, где он погиб, у обочины дороги был установлен памятник. В тот год, когда Отцу исполнилось пятьдесят, его сын Василий напечатал о нем очерк в газете, который так и назывался «Отец». Второго звали Сашка, и это имя в их семье было как пароль. Когда у Василия после свадьбы не заладилась семейная жизнь и он признался Тамиле, что любит другую, она ему сказала: