- С лейтенантом?
- Да. Его только что повысили. - Сержант раскурил потухшую сигару и опять ухмыльнулся.
- Это убийство, но я не думаю, что департамент станет лить слезы по Дэймону и его подручным. - Он покосился на меня. - Джим, я давно тебя знаю. У тебя хорошая репутация. Почему ты так разбушевался?
- Были причины.
- И одна из них - хороший гонорар?
- Я не заработал ни доллара. Тут были личные мотивы.
- Господи боже мой! - сказал сержант. - Ты спятил?
- Может быть. Как, по-твоему, может Рок устроить так, чтобы мое имя не попало в газеты?
- Нет, черт возьми!
Я вздохнул.
Вошел Рокингем. Несмотря на ранний час, он выглядел, как всегда, щеголевато. Худое ястребиное лицо гладко выбрито, а тонкие черные усики подстрижены волосок к волоску. Он зло смотрел на меня, сжав тонкие губы.
Я сказал:
- Доброе утро, лейтенант.
- Джим, - процедил он сквозь зубы, - я отберу у тебя лицензию, клянусь!
- Вот и хорошо. - В эту минуту я говорил совершенно серьезно.
Было почти 8 часов, когда Рокингем наконец отпустил меня. Из полицейского участка я позвонил в нью-йоркский офис. Я хотел поскорее разделаться с этим, пока шеф не разъярился, узнав обо всем из газет. Как я и ожидал, он сам подошел к телефону. Он всегда появляется с самого утра, задолго до прихода секретаря и девушки, обслуживающей коммутатор. Когда-то я некоторое время работал в главном офисе, сразу же после окончания школы агентства в Нью-Йорке. Мы все знали, что он приходит около семи, принося с собой утренние газеты и термос с чаем или кофе. Ему было почти восемьдесят, но я легко мог себе представить, как он с живостью подскакивает к телефону, услышав звонок.
Произошла короткая заминка, пока телефонистка на междугородной удостоверилась, что меня соединили правильно. Потом я услышал глубокий звучный голос шефа:
- Как поживаешь, Джим?
- Ужасно. Послушайте… - Я быстро рассказал ему основное и под конец добавил, что хотел бы, чтобы он это услышал от меня, прежде чем прочтет в газетах.
Внутренне поеживаясь, я ожидал взрыва проклятий. Но вышло иначе. Он мирно спросил:
- Говоришь, все это без гонорара?
- Да.
- А что местные власти? Как они к тебе отнеслись?
- Я выкрутился. Кливлендская лицензия у нас остается. Рокингем задал мне жару, и главное еще впереди, но тут много пустого шума. В основном он был недоволен тем, что я не сообщил об убийстве Бэйна.
- Этот Бэйн был твоим другом? - спросил шеф.
- Да, сэр.
- И ты действовал как частное лицо, не от агентства?
- Да, - ответил я, весь мокрый.
- Будет ли огласка? Судебный процесс? Тебя вызовут свидетелем?
- Боюсь, что да.
- Джим, мне следовало бы тебя выгнать.
- Да, сэр, - сказал я, думая, что у меня все же остается мое юридическое образование. Вероятно, я смогу этим зарабатывать себе на жизнь. Или открыть собственное бюро. Или, в крайнем случае, водить грузовик.
- Наверняка следовало бы, - сказал шеф, и я услышал его вздох. - Но я не стану. Если у тебя будут расходы на адвоката, пришли счет сюда.
Я не мог поверить своим ушам. Он впадает в старческое слабоумие? Я нарушил все правила и все-таки сохранил работу?
- Спасибо, - сказал я, - но это мое личное дело. Я поступил так потому, что…
- Черт подери, Джим, - рявкнул он. - Я знаю, почему ты так поступил. Что ты еще мог сделать? - Он помолчал, а когда заговорил снова, его голос был спокоен. - Спасибо, что позвонил. Мне очень жаль, что так вышло с твоим другом. Пошли большую корзину цветов за счет агентства…
- Я заплачу за цветы сам, если вы не возражаете.
- Делай как говорят! - взревел он.
- Хорошо, сэр.
- Ты как следует выспись. Миссис Холлис может управиться в офисе одна. Джим, я… - В голосе его звучала усталость. - Я хочу поговорить с тобой, когда ты приедешь на следующее собрание директоров.
- Это будет в январе.
- Да, Джим. Я думаю уйти на покой.
- Печально это слышать.
- Пора. Давно пора… - Я услышал его знакомый кудахтающий смех. - Джим, когда ты станешь таким же стариком, как я, то поймешь, что сможешь выпивать лишь столько-то виски и выкуривать лишь столько-то сигар, как бы ты ни был богат. Мое время почти кончилось, но я хочу, чтобы агентство продолжало работать. Как, по-твоему, сможешь ты им руководить?
В первый момент я не понял. Потом спросил:
- Вы имеете в виду все дело целиком?
- Конечно, Джим, что же еще? Справишься?
- Да, сэр, - ответил я твердо, словно и на самом деле был в этом уверен.
- Так имей это в виду, а в январе потолкуем. Всего хорошего. - Раздался гудок.