Где бы я ни находилась, мне нужно поесть. Высушить одежду (удивительно, что в своей влажной я ещё не околела от холода). Обратиться за помощью в правоохранительные органы. И хотя желудок резало от голода, лучше начать с обращения к официальным властям.
Браслет на руке опять потяжелел. Я вновь ощупала его в поиске скрытого замка. Но хитрое украшение не желало выдавать свою тайну. С ненавистью глянула на затянутую туманом сторону, откуда с таким трудом выбралась. В белой дымке что-то двигалось, быстро приближалось к мосту…
***
Покачиваясь в двуколке, никак не мог отделаться от сладких фантазий о борьбе почти безмагих Сомсамычевых с моими волшебными подарками, хотя пора уже было готовить речь в научное собрание.
Впереди замаячил тринадцатипролётный мост с острова Длоров к городу. Солнце тронуло розовым слюдяное покрытие Башни злых духов, она красиво блестела, невольно приковывая взор.
И так вдруг захотелось, как в сопливом детстве, забраться на смотровую площадку на самой вершине и окинуть взглядом столицу, Великое озеро и поднятый с его дна остров. Когда был ребёнком, казалось, что земля под моим домом — чудо, полное загадок, оставленных первыми главами родов самым любопытным и упорным наследникам, а сейчас остров Длоров воспринимается исключительно как самый элитный район проживания… в который понаехали всякие коммерсанты.
Сплюнув, стегнул ониксовую химеру вожжами, она быстрее заперебирала шестью когтистыми лапами, гордо вскинула восьмиглазую рогатую голову и оскалила зубы. Когти зацокали о магическое покрытие моста.
Я лениво скользил взглядом по окаменелым химерам-стражам в пролётах: моя выглядела страшнее. Но это не удивительно: первые главы рода делали просто охранников с удобными шипами, когтями, хвостами и прочим, а я уже старался их по внешнему эффекту превзойти, брал лучшее, добавлял ещё лучшее. И химера у меня получилась такая, что несколько человек, столкнувшись с ней в ночном тумане, даже описались.
Правда, если подраться надо было, моя химера путалась в лапах и длинных когтях. Но ведь пугала!
В груди появилось странное тягучее ощущение, будто на меня кто смотрел. Поднял взгляд на надвигавшуюся Башню злых духов. У перил смотровой площадки что-то шевельнулось. Отвёл взгляд, невольно улыбаясь: сам был таким молодым да глупым, лазил туда, хотя родители запрещали.
Подъезжая к зеву тоннеля через башню, накинул магический щит и припустил химеру: я в детстве обливал проезжающих водой, а то и краской.
Меры оказались напрасными: сверху ничего не сбросили. Может, там даже не мальчишка, а какой-нибудь проснувшийся злой дух.
Когда я уже съезжал с моста, на башне раздался душераздирающий вопль. Точно дух!
***
Обхватив себя руками, я брела по набережной и весело напевала:
— Я сошла с ума, я сошла с ума. Мне нужно домой. Мне нужно домой. Я сошла с ума. Я сошла с ума…
Идиотская песня не желала уходить из головы. Впрочем, она лучше воспоминаний об алом призраке, выскочившим на меня из пола смотровой площадки. И ладно бы просто выскочил: заорал так, что я сиганула в воду. Хорошо, глубины хватило не покалечиться, и до берега недалеко.
И браслет. Опасливо посмотрела на него и почесала кожу вокруг. Когда оказалась в ледяной воде, он стал тёплым, и вслед за ним потеплела вода, течение подхватило меня, вытолкнуло наверх, мне пришлось сделать всего пару гребков, и я оказалась у схода набережной под мостом.
Или мне всё почудилось с перепуга?
Я уже ни в чём не уверена. Даже в том, что сейчас, несмотря на мокрую одежду, мне тепло.
Маленький чистильщик обуви, увидев, как я, обтекая, поднимаюсь по сходу, уставился так, словно видел призрака.
Собственно, на меня все смотрели так.
Ну, в общем-то, понимаю: одевались здесь в стиле века так девятнадцатого (в лучшем случае — начала двадцатого), и тут вся такая красивая я: джинсы, майка, кроссовки. Волосы лохматые… Как бы первыми официальными властями, с которыми я близко познакомлюсь, работники сумасшедшего дома не оказались.
Вспомнила, как с сумасшедшими обращались в том же девятнадцатом веке. Лучше пусть сразу пристрелят.
Опять запахло пирожками, желудок заныл, и я огляделась: злополучная башня моста уже скрылась за домами. Удивительно: вроде на голодный желудок (только воду из колонки пила, стараясь не думать о холере) намотала уже километров двадцать, а до сих пор бодрячком. И после блужданий и купаний даже горло не болит.
А прохожие всё косились. Пусть я не понимала их речи, но язык тел и лиц подсказывал, что они удивлены, шокированы, разгневаны. Особенно женщины: их прямо передёргивало от моего вида, они краснели, бледнели, показывали на меня пальцами. Ну просто как старушки у моего старого дома… Мне вот широкие и явно неудобные подолы их платьев тоже против шерсти, но я же не кривилась.