Хорошо ещё, что даже самые разгневанные и побагровевшие не осмеливались подойти. В общем-то, они и недовольство выражать в лицо не решались: кучковались и перешёптывались друг с другом. Спорили.
Несколько увязались следом, точно волки за раненой добычей.
Всеобщее внимание привлекал браслет. Смотрели на него как-то… Словно на бриллиантовое ожерелье на оборванной нищенке, и эти взгляды пугали: если на меня нападёт несколько человек, никакая двоечка не спасёт. А учитывая, что браслет не снимался, за руку стало откровенно боязно.
Но как спрятать браслет, если у майки рукава короткие? Денег купить что-нибудь для маскировки не было, лопухов или иных похожих по размеру листьев поблизости не росло.
Оглядываясь в поисках хоть какого-то прикрытия для браслета, я заметила на углу пухленького торговца пирожками. Желудок разразился громким ором. А ещё у мужчины была бумага, которой он свои жирные сочные пирожки подворачивал чинным покупателям.
Пирожки…
Желудок бился в конвульсиях, слюна чуть не закапала. Выложенные на раскладном прилавке пирожки манили. Я не заметила, как сделала несколько шагов в их сторону и протянула руку с браслетом. На пальце блеснуло обручальное кольцо.
Золотое!
Стянув его, рванулась к вытаращившемуся торговцу.
— Пирожки! Пирожков мне! — Отчаянно повторяла я, указывая на пирожки и протягивая кольцо: должен же мужик понять, что я предлагаю натуральный обмен.
Но он просто пялился. Осторожно через прилавок глянул на мои джинсы и снова на руки.
А затем взял несколько умопомрачительных, убийственно вкусно пахших пирожков, завернул их в большой лист бумаги и протянул мне. Схватив сокровище трясущейся рукой, прижав к груди, я протянула кольцо. Мужчина замотал головой и замахал руками. Попробовала предложить снова — ни в какую.
Неужели проникся моим несчастным видом?
— Спасибо, — выдохнула я и, рефлекторно напялив кольцо на палец, побрела прочь.
Руки так тряслись, что пирожки едва не вывалились.
А вкус… у них был непередаваемый вкус. Они оказались с чем-то вроде капусты, но чёрного цвета, и такие, что я пальцы прикусывала.
Севшая мне на хвост толпа человек в тридцать откровенно напрягала. Тем более район, до которого я добрела по набережной, выглядел явно беднее того, у большого моста.
Браслет замотала промасленной бумагой, но следовавшие за мной люди что-то объясняли любопытствующим, и толпа росла.
Я прибавила шаг — они тоже.
Я побежала — они тоже.
Я окончательно почувствовала себя загоняемым зверем.
Да что всем этим людям надо?
Тело вновь удивило меня выносливостью: бежала я легко, хотя дистанцию увеличить не получалось. Впереди показался ещё один мост в туман, уже без украшений, даже без перил. Перебежав через узкий канал, я заметила в тумане силуэты невысоких домов. Оглянулась: толпа остановилась у моста.
Я тоже остановилась.
Они кричали, махали руками…
В общем, даже без переводчика ясно, что я забрела куда-то не туда.
Но и к толпе выходить не хотелось.
Оглянулась на туманную улицу: пространство между домами здесь уже, чем на том берегу и, в отличие от того берега, тут нет фонарей. И на грязной мостовой валялись косточки мелких животных.
Ну точно я в совсем неблагополучном месте.
Толпа призывала вернуться.
Мне одинаково не нравились оба варианта: оставаться здесь и идти к ним. Третий вариант… хм. Отошла чуть глубже в туман и присела, очень-очень желая, чтобы меня с той стороны было не видно. Судя по тому, как пристально вглядывались и спорили преследователи, задумка удалась.
Уже через полчаса на том берегу никого не осталось. А я, отдохнувшая и снова оголодавшая, вернулась в нормальную часть города. Редкие прохожие изумлённо меня рассматривали, шарахались, но не проявляли такого интереса, как прежде.
Значит, я права: проблема в браслете.
Вдруг он снова, как при первой встрече с динозаврами (они — цветочки в сравнении с ТЕМ, что везло двуколку по мосту), потянул руку в сторону. Отойдя в переулок, я развернула бумагу.
Не нравился мне этот браслет. Даже не за эльфийский изящный орнамент, а потому, что я не могла его объяснить.
При дневном свете внимательно его осмотрев, я не нашла ни трещинки, словно его отлили прямо на руке, а это ведь невозможно, но и узкой частью он не влез бы на ладонь, даже если вывернуть суставы.