Кивнув, я вопросительно посмотрела на дракона, и тот поспешил внести ясность:
— Дорогая, господин Браден, наш семейный целитель, тебя осмотрит. — И тут же добавил, обращаясь к семейному целителю: — Раннвей ещё не пришла в себя после нападения. Мы дали ей успокоительное, но...
— Я дам посильнее, — с улыбкой, почти теряющейся в густой чёрно-седой бороде, заверил врач и, выйдя в коридор, жестом предложил следовать за ним навстречу убойному успокоительному. — Пойдёмте, леди Делагарди, сейчас займёмся и вами.
И меня тоже вылечат.
— Вы сказали, Бальдер потерял много крови...
— О, не волнуйтесь, леди, господин Бальдер в надёжных руках. Лучшие целители Гратцвига не успокоятся, пока не поставят его на ноги! — бодро, с энтузиазмом, не то искренним, не то просто чтобы меня успокоить, заверил Браден. — И с вами всё тоже будет хорошо. Ведьмины капли — это ещё не конец. Был в моей практике случай, когда некий весьма ревнивый господин решил, что жена ему изменяет и обработал её ночную сорочку этими самыми каплями. — Он мягко коснулся моей спины, подталкивая в направлении холла. — Да ещё и, коварный, запер её в спальне. Дама уснула, проснулась от невыносимого зуда, а выйти не может. У прислуги выходной, муж отправился отмечать состоявшуюся месть с друзьями в кабак, а вернулся, вдрызг пьяный, только на следующее утро.
— И что стало с бедняжкой?
— Жива осталась, — лучась оптимизмом, заверил целитель.
— А шрамы?
На этом моменте он примолк, явно сообразив, что пример истории с хорошим финалом выбрал не самый подходящий и, махнув рукой, продолжил:
— Не переживайте, леди, это не ваш случай. Вам ведь не пришлось ждать помощи всю ночь. Поэтому никаких тревог!
Никаких тревог... Это уж точно не про меня.
Возле лестницы я оглянулась на Эндера, направлявшегося в гостиную. Прежде чем присоединиться к коллегам, он велел крутившейся в холле служанке:
— Приведи в мой кабинет Эдвину.
— Слушаюсь, эйрэ. — Поклонившись, Ильва обогнула нас с целителем и, не поднимая глаз, поспешила на второй этаж.
Мы тоже стали подниматься.
— А она ему действительно изменяла? — вернулась я к истории, о которой почтенный лекарь уже, кажется, успел забыть.
Дёрнув себя за бороду, он задумчиво пожевал губами, а сообразив, о чём это я, бодро заявил:
— Верна и непорочна аки Пепельная дева. Но не берите в голову, леди. Как уже сказал, не ваш это случай. Ваша нежная красота останется нетронутой.
В коридоре мы столкнулись с Ильвой, за которой нехотя плелась вредная племянница Раннвей. При виде меня она запнулась, округлила глаза, словно не ожидала увидеть тётю в пятнистом амплуа, и тут же отвела взгляд.
— Надеюсь, ты довольна? — не сдержавшись, сказала я.
Эдвина ничего не ответила. Опустив голову, ускорила шаг, а меня огибала так, словно боялась, что я её сцапаю и накажу за всё «прекрасное», что довелось мне пережить с её подачи.
Я бы с удовольствием, но над душой стоял лекарь, неуверенно жалась рядом Ильва и вообще — Эдвина мне никто. Вот только желание хорошенько её стукнуть от этого меньше не становилось.
— Идёмте, леди, — поторопил Браден. — Осмотрю вас и вернусь к вашему дворецкому.
Проводив девочку взглядом, я быстро зашагала за лекарем. Чем скорее покончим с осмотром, тем лучше. Бальдеру он сейчас больше нужен.
Глава 2. Отцы и дети
Эндер Делагарди
— Даже в плохом бывает хорошее, — с таким довольным видом, словно это был лучший день в его жизни, заявил Экеблад. — Убийца уничтожен, Стенбок отомщён, а жители Гратцвига могут спать спокойно.
Он стоял возле окна, из прогретой каминами гостиной наблюдая за работой полицейских. Тело погрузили на носилки, чтобы отвезти в управление. Уверен, Шультен уже в своём «погребе», с нетерпением ожидает подарка в виде очередного покойника.
— Мой дворецкий при смерти, жена едва не погибла, — напомнил я безмятежно улыбающемуся начальнику, одутловатая физиономия которого хорошо просматривалась в глади стекла. Впрочем, мог бы и не утруждаться. Арильд и сострадание — несовместимые понятия.
— При смерти и мёртвый — разные вещи, Эндер, — обернувшись ко мне, заметил Экеблад. — Да и «едва» тоже не считается. Вот если бы погибла, тогда другое дело. Зачем переживать о том, чего не случилось?
Врезать бы ему за такую логику. Навязчивое желание, которое, увы, так и останется просто желанием.
— Как она? — приблизившись ко мне, спросил Рейер.
— Уже лучше. Всё ещё в шоке, но лучше.