Время, о котором я совсем ничего не помню. Разве такое возможно: уснуть у себя в комнате, а очнуться у тёти дома? И чем закончился тот наш обряд? Я обрела силу или так и осталась пустышкой?
– Пойдём. – Данна подхватывает меня под руку и ведёт в гостиную, в которой за долгие годы ничего не изменилось.
Здесь, как и много лет назад, когда я была ребёнком, всё та же обстановка: обитая бархатом мягкая мебель, некогда ярко-зелёным, но уже давно потускневшем; тяжёлые шторы с ламбрекенами и сервант, которому, кажется, перевалило за столетие. На столике возле дивана на ажурной скатерти в рамках стоят фотокарточки. Я смотрю на них и не понимаю, что за девушки окружают Данну. Вроде бы мои кузины, но…
Когда они уже успели так вырасти?
Я тяжело опускаюсь в кресло. Надо бы легко и непринуждённо, как и подобает леди, но сил во мне почему-то так мало, поэтому вести себя как леди не получается.
– Говори, – требует Данна, сверля меня взглядом. Она устраивается на софе и смотрит так, будто видит во мне врага.
– О чём? – теряюсь я.
– Зачем ты пришла?
Самой бы хотелось знать. Зачем пришла и почему именно сюда.
– Я…
– Король подписал приказ! Что здесь неясного?! – нервно восклицает тётя, и я вздрагиваю от её громкого, резкого голоса. – Эдвину теперь буду воспитывать я!
– Эдвина у тебя? – спрашиваю я и замечаю, как на лбу у тёти пролегает глубокая складка.
И возле глаз видны морщинки, которых я раньше у неё не наблюдала. То ли до этого Данна искусно их прятала, то ли…
Ничего не понимаю.
– А где же ей ещё быть? – усмехается она. – Или считаешь, что я не в состоянии присмотреть за ребёнком? Что бедняжку уже успели похитить у меня из-под носа? Только не со мной, милая. В отличие от тебя и Делагарди…
– Мне всё равно, где Эдвина! – быстро говорю я, и вижу, как уголок тонких губ Данны снова приподнимается.
Появляется служанка с чаем. За пару минут, что она расставляет на кофейном столике чашки, я успеваю немного собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Можно было бы рассказать о том, что ни харга не помню, тёте, но видно же, что между нами больше нет прежних доверительных отношений. Она единственная меня поддерживала и помогала быть с Вольмаром, когда все были против: и Терес, и уж тем более отец. Но сейчас она другая, я не могу рассказать ей о ритуале. Мне нужен Вольмар! Он точно подскажет, откуда эти провалы в памяти. Что было после обряда и почему у меня такое ощущение, будто я непростительно долго спала.
– Значит, всё-таки на публику играла, – уже спокойно говорит Данна и удовлетворенно продолжает: – Понимаю, милая. С таким драконом, как Делагарди, жить непросто. Я знаю, как ты его боишься, и была бы рада помочь, но, увы, ты принадлежишь ему. Ты его жена. Но хотя бы мне удалось спасти Эдвину… Да и тебя в какой-то мере. Принимать участие в этом дурацком турнире, – она смотрит на меня со снисхождением, словно на расшалившегося ребёнка, – ну ведь глупо же! Ты и себя поставишь в неловкое положение, и племянницу подведёшь. А так ты избежишь позора и сбережёшь себе нервы.
Турнир? О чём она? Я уже давно не в гимназии, и при чём здесь эта невыносимая девчонка?!
Приподнимаю блюдце с чашкой, делаю большой глоток. Чай, конечно, так себе, но мне сразу становится лучше. Я окончательно беру себя в руки.
– Послушай, Данна, меня не интересуют ни турнир, ни Эдвина. Ты забрала её – отлично. Сейчас меня волнует другое… – Бросаю взгляд в окно и замечаю ненавистного дворецкого, расхаживающего перед домом. Дожила… Теперь этот харг у меня в надзирателях. С подачи «любимого» мужа – не иначе. – Мне нужно уехать, но без верного пса Делагарди. Я уйду через кухню, а ты ему ничего не скажешь, ладно?
И снова тётя хмурится, а я, словно беря с неё пример, начинаю испытывать раздражение. Можно подумать, я прошу горы свернуть!
– Я бы всё-таки хотела уточнить, милая: когда придёт время подписывать бумаги, ты официально от неё откажешься? – снова переключается она на девчонку, и я уже готова зарычать от нетерпения и злости. – Потому что если откажешься ты, Эндер уже точно не сможет вякнуть и слова. Ты её родная тётя, а он так, лишь сбоку припёка.
Эдвина, Эдвина, Эдвина… Да сколько же можно?!
Наверное, я слишком резко ставлю на стол чашку – остатки тёмной бурды брызгами разлетаются по ажурной скатерти. Нетерпеливо подскакиваю на ноги. Холод снова пробирает, до самых костей, но я пытаюсь не обращать на него внимания. Нужно сосредоточиться на главном – на Вольмаре!
– Хочешь её воспитывать – воспитывай на здоровье. Меня не волнуют турниры и ваши с Эндером войны. Я лишь прошу тебя о маленькой, совершенно незначительной услуге – помоги мне исчезнуть незаметно, а потом, когда старик начнёт меня искать, потяни время. Пожалуйста!