— Думаешь, ты похож на волка? — прошептала она, растягивая слова и как-то особенно напирая на шипящие звуки. — Или на несправедливо пострадавшего пса, служившего хозяину и за это поплатившегося?
Осторожно, чтобы не задеть потолочные балки над головой, Томас поднялся во весь свой огромный рост, и в это мгновение погасли последние угольки. До Марты донесся звук тяжелых шагов, медленно удалявшихся в сторону комнаты за очагом, но ответа она не услышала, как будто Томас исчез вместе со светом.
Она занервничала, запаниковала и хрипло выкрикнула:
— Или, может, ты думаешь, что ты принц Уэльский? — Ее пальцы впились в нетвердо пригнанные подлокотники; те громко скрипнули. — А?
Комната казалась бесконечной пещерой, где тьма поглотила все знакомые предметы. Пол под Мартой исчез, а кресло, на котором она сидела, балансировало лишь на кончиках своих четырех ножек.
— Скажи, кто ты такой?
Несмотря на шум в ушах, похожий на бегущую реку, она как будто уловила размеренное дыхание Томаса, медленный и ровный вдох, потом выдох, точно он заснул стоя, и Марта прислушалась: может, он идет к ней или, наоборот, уходит дальше.
— Эта история не про меня, хозяйка, — прозвучал прямо у нее над головой его голос. — Это про вас.
Он ловко прошел мимо Марты, не задев кресла и ничего другого из мебели, и только доски пола заскрипели в такт его шагам да в воздухе повеяло запахом его тела.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Энн Картер стояла за столом, уставленным всяческой снедью, и с удовлетворением наблюдала за посетителями таверны, коих было около тридцати. Эти люди ели свой ужин, запивая его изрядным количеством вина. Практически все они были портовыми грузчиками — разгружал тюки, ящики и бочки с лодок и барж, доставлявших товары прямиком с больших торговых судов, что стояли на якоре вниз по Темзе.
По сравнению с другими рабочими доков эти вели себя тихо: пили эль, ели хлеб и, шатаясь, уходили поспать несколько часов в своих потрескавшихся койках, прежде чем вновь приняться за работу еще до рассвета.
Энн внимательно следила за человеком, удобно устроившимся у дальней стены, поближе к огню, и, когда он приподнял голову, чтобы оглядеть помещение, она выразительно покачала головой. Он потягивал эль все из той же кружки уже больше часа, и она настойчиво потерла друг о друга два пальца, давая ему понять, что после первой пора бы заказать вторую и дать хозяйке заработать, а нет, так идти отсюда куда подальше. Человек усмехнулся, еще глубже спрятав подбородок в плащ, но даже не подумал последовать ее совету.
В дверь тихо постучали, и она, вздохнув, оставила свой пост у стола и пошла открывать. Тихие-то гости тихие, но вполне могли стащить пирог или несколько устриц, когда за едой нет присмотра. Главный вход в таверну закрывала тяжелая, обшитая железом дверь, и, если погода была не слишком плохая, она оставалась открытой в часы работы заведения. Но сейчас дул холодный, пронзительный ветер, расчистивший себе дорогу с востока на запад, с берегов Нормандии, и Энн, опасаясь дождя, пораньше заперла дверь на засов. На пороге стоял мальчик, с трудом державший обеими руками ведро, в котором бились и закручивались в темные кольца живые угри.
— Джорджи! — воскликнула она. — Заходи, мой хороший.
Энн рассмеялась, когда сильный ветер втолкнул их в таверну, и, пока она боролась с непослушной дверью, почувствовала, что тот человек у огня подошел сзади. Он тоже стал напирать на дверь, чтобы помочь ей, но его бедра при этом прижались к ней довольно плотно. Энн предостерегающе глянула на него и ловко выскользнула. Обняв мальчика, она затараторила:
— Джорджи, ты что, приплыл сюда вместе с угрями? Ты только посмотри на себя. Весь промок, хоть выжимай.
Мальчик рассмеялся с ней вместе и стал отряхиваться по-собачьи. Украдкой он взглянул на голую руку, крепко обхватившую его шею, и весь зарделся. Энн улыбнулась смущению паренька и кокетливым жестом поднесла свое запястье к его губам, смочив их каплями дождя, оставшимися на коже.
Взглянув в ведро и увидев, с какой силой бьется и извивается улов, Энн одобрительно прищелкнула языком:
— Ух ты, дружок! Иди-ка на кухню и скажи Мин, чтоб дала тебе устриц и хлеба. Передай, что я велела дать тебе крепкого эля, а не слабенького пива. Так-то! И пусть нальет в большую кружку на ножках и с крышкой.