— А что, если земля была обещана по-честному, а предложение было принято с обманными намерениями?
Нахмурившись, Пейшенс открыла было рот, но Марта вновь потянула ее за руку, чтобы та не отвечала.
— Ну ладно, — сказал, помолчав, мельник и кивнул Пейшенс. — Я поговорю об этом с вашим мужем, когда он вернется. Я остановился у преподобного Гастингса, если вы вдруг передумаете. Доброй ночи.
Он ушел, напоследок метнув исподлобья взгляд на Марту.
Когда звезды, как булавочные иголки, накололи свой путь по небосводу, в поле оставались двое. Марта, собрав мясо и хлеб, положила сверток в передник и попросила Уилла отвести ее в то место, где он последний раз видел Томаса. Уже издалека она разглядела его широкополую соломенную шляпу, возвышающуюся над шепчущей травой и отражающую слабый ночной свет, подобно парусу под луной. Марта молча протянула ему еду и питье и, когда он поел, почувствовала, как теплая ладонь обхватила ее руку повыше локтя. Его крепкие пальцы начали мять ее кожу, потом он отпустил ее и снова взялся за косу. Томас косил аккуратно, чтобы не задеть острым лезвием ни Марту, ни мальчика. Неподалеку она слышала ритмичные взмахи другой косы, а с ними вместе и потяжелевшее дыхание Эзры. Уилл взял Марту за руку, и они вместе направились к кострам, которые из соображений безопасности горели по нескольку рядом в разных местах.
После полуночи один за другим жители деревни — взрослые и дети — погружались в сон, а костры превращались в угольки. Ветер стал прохладнее, Марта легла под одеяло, прижавшись спиной к Пейшенс, дети тоже прикорнули рядом, чтобы не замерзнуть. Марта закрыла глаза, но сон не шел. Как труп чумного, перед ней вставал жестянщик, бросивший ей вслед неведомые и опасные слова: Томас Морган, «Благоразумная Мария», и горячая ненависть к этому человеку снова охватила ее, ибо именно он рассказал Эйзе Роджерсу про участок земли у реки, честь по чести обещанный Томасу. «Предложение было принято с обманными намерениями», — сказал Роджерс. Марта начала вертеться под одеялом, мучась мыслями, что бы это могло значить, и Пейшенс сердито велела ей лежать тихо. Марта медленно просунула ладошку себе в рукав и попробовала обхватить свою руку, как это делал Томас, и на мгновение представила тяжесть его рук, обнявших ее за талию. Она проснулась, когда светало и звезды ушли, резко села и потерла глаза. Несколько мужчин пошли в поле и остановились на некотором расстоянии от Марты. Они стояли неподвижно, глядя в одном направлении. Марта вскочила и, подойдя к ним, увидела, что еще пять акров были скошены этой темной ночью. Трава лежала срезанная и примятая, как будто по полю прошло чудовищных размеров мельничное колесо. Вдали можно было разглядеть двух человек, косящих новый ряд. Вот один из них остановился и тяжело оперся на косу, слегка покачиваясь, как будто балансировал на оторвавшейся льдине. Другой медленно и равномерно продолжал взмахивать косой, врезаясь в стебли притупившимся лезвием, — шаг-взмах, шаг-взмах, пока человек поменьше не прекратил косить и не свалился на свежесрезанный валок.
Упавшего Эзру Блэка унесли с поля, его не хлопали по плечу, ему не подносили эля. Заметны были лишь удивленные и недоверчивые взгляды проснувшихся мужчин и женщин, которые теперь бежали в поле поглазеть на победителя. Не веря своим глазам, люди смотрели на высокого человека, неутомимого и собранного, с косой в твердых и уверенных руках, который, словно качающийся Божий маятник, рассекал живые нити, протянутые между небом и землей.
Несколько миль до дому Томас шел пешком, отказавшись сесть сверху на мягкое и пахучее сено, сложенное в телегу, и Марта шла рядом, взяв его под руку у столба, отмечающего четверть мили.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Посильнее надавив ладонями на подушку, Брадлоу наклонился ближе к Хэммету Корнуоллу, сидевшему рядом с ним на кровати, и внимательно посмотрел на его большое печальное лицо, опущенные углы губ, безучастные влажные глаза и мешки под глазами, все еще сохранявшие сероватый оттенок. Великан Корнуолл начал беспокоить Брадлоу. В последнее время он часами молча сидел и смотрел на стены спальни, разве только иногда бурчал что-нибудь в ответ на вопрос или распоряжение товарища. Брадлоу смотрел на бледную, с проступающими красными пятнами кожу вокруг рта Корнуолла — след, оставшийся как напоминание о смерти, которой они чудом избежали. Недуг подкосил их молниеносно, лишь только они сошли на берег в бостонском порту, и, если бы не забота доброй миссис Паркер, хозяйки гостиницы, их обоих похоронили бы вместе с молодым Эдвардом Торнтоном.