— Держите, — отдала в его руки мешочек. — Говорить сможите.
Забрав малышку, я пошла в нашу спальню.
— Спокойной ночи, — буркнула я, закрывая за собой дверь.
3
Утро для меня всегда начиналось позже, чем у местных хозяюшек. Когда я выходила во двор чтобы управляться, другие заходили в дом расслабленно выдыхая. Но мне не надо было собирать мужа на промысел и доить стадо коров. Поэтому я позволяла себе насладиться сном.
Но в этот день я проснулась из-за чужого недоброго взгляда.
— На столе ни крошки и воды в умывальне нет, а хозяйка спит, — прошипел Тихон и я видела, как он едва сдерживается, чтобы меня с кровати не скинуть. — Хороша хозяйка называется.
Он ни капли не ощущал раскаянья из-за того что вошел в комнату молодой девушки, хоть и вдовы.
— Сейчас все будет, — согласилась я с ним.
С такими спорить бесполезно, лишь спокойствие потеряешь. У них четко вбит храмовой уклад, где мужик — это голова и во всем всегда прав.
Он даже с места не сдвинулся, когда я намеревалась встать и одеться.
— Ты с ней, — он кивнул на проснувшуюся дочку, — всегда спишь?
Я не ответила, ожидала что он хотя бы отвернется. Но проще было голой по деревне пробежаться, чем выгнать молодого из моей комнаты.
— В моей постели ее не будет, — рыкнул он, а я дернулась, как от удара.
Значит, Тихон меня уже в жены взял и свои правила устанавливает. Но я ведь еще ничего не ответила ни старосте, ни мужчинам.
— Мне жена нужна для продолжения рода, — добавил он. — Быстрее на стол собирай, мне на ярмарку ехать.
— А Радим где? — спросила я.
— Ушел, не стал ждать нерадивую хозяйку, — хмыкнул он. — Найдет где за стол присесть, раз женку не собирается воспитывать.
Пришлось быстро собирать на стол. Тут я заметила, что Радим все-таки завтракал. Сам и тарелки нашел и томящуюся картошку с мясом, которую я поставила с вечера. Даже крынку молока нацедил с моей козы и оставил половину нетронутой.
Я почему-то улыбнулась и решила сегодня же идти к старосте. Терпеть наглого кузнеца я не хотела, а с бесконтрольным колдуном я как-нибудь уживусь. Дочери он понравился, а она у меня недотрога. Плюс, неволить не станет, ведь прекрасно понимает мою родословную. Это для местных я баба — ведьма. Для своих я слабая девка — ведунья. Сил у меня нет, да и духов я не вижу. Лишь слабый отголосок колдовства во мне есть, зато я многие обряды знаю и наговоры простые. Не зря росла в доме колдунов и отца — шамана.
После завтрака, отпустив Тихона на ярмарку, отправилась вместе с дочкой искать старосту.
Он нашелся на своем дворе. Одна из его жен бегала по саду за голопопым карапузом и ругала его за перевернутое ведро с молоком. Малец весело верещал и ничего не понимал. Слабая Ветка сидела возле мужа под теплым одеялом и улыбалась.
— Добро будь хозяин, — стукнула я по калитке, привлекая внимание.
Ветка радостно мне махнула рукой, а вот другая женщина опасливо перекрестилась и сплюнула себе под ноги.
В это время староста подошел к забору и недоверчиво оглядел меня.
— Что случилось?
— Приживалки ко мне не пришли, — сообщила я и посмотрела на мужика.
— Они к обеду обещались, — посмотрел он на солнце, показывая что еще рано.
— И Тихона я терпеть не смогу, — важно заявила я.
— Как гостя придется потерпеть, — покосился он на меня. — У меня все дома под завязку забиты. На некоторых подворьях мухе сесть некуда. Или ты уже выбрала себе жениха?
Набравшись смелости, я вступила в спор с мужиком.
— А вам зачем моя женитьба? Выйдя замуж, я уеду в дом мужа, — и тут я догадалась в чем проблема.
Терем у меня добротный, высокий, просторный. Я одна в четырех комнатах живу и на большом подворье хозяйство веду. Многим это может не понравится. Но именно такой дом затребовал мой отец от жениха Прохора. Отказался отпускать меня в холодный и маленький дом рода кожевников.
— Я все равно мужу тебя отдам. Даже без твоего желания! — строго произнес староста, а во двор так меня и не пустил, боясь что я на своем хвосте не только дочку принесла, но и чертовщину. — Выбрала Радима? — вернулся он к насущному вопросу. — Мужик он странный, да и в роду у него кого только не было. Бабка — ведьма, а когда-то прадед его великую засуху на поселение недругов напустил. Кто выжить смог, говорили не связываться с ними. Сам он плотник и на своем погосте церковь строит. — он посмотрел на меня, будто эта новость должна меня испугать.
У людей предубеждение, что все колдуны их бога единого боятся и в церковь не могут войти — гореть начинают. Но я сама прекрасно стояла перед привезенным распятием и ничего необычного не чувствовала, хотя верила в силу самой Матушки Земли и духов леса, озер и дома.