- То есть ты, - шагнула навстречу, - приперся под утро, с ног до головы провонял бывшей женой...- остановилась напротив и не сдержалась, растопыренной ладонью толкнула его в грудь и сразу же сгребла пальцами белый воротничок. - Иди к ней.
- А тебе что, не плевать, Эмма, - он отбросил мою руку. Обошел меня, и я, как по команде, следом за ним развернулась, взглядом проводила его спину в тонкой белой рубашке.
Макар свернул за угол. Хлопнула дверь ванной.
Какого черта.
Разумеется, мне плевать. Было. Все эти месяцы.
Ровно до этой минуты.
Потому что желание побежать следом, ворваться в ванную и устроить скандал - оно накрыло с такой силой, что я пошатнулась на месте.
- Гадство...- запустила пальцы в волосы и потянула до боли.
Какое мне дело.
Пусть хоть все ночи подряд с бывшей женой проводит, пусть хоть снова на ней женится.
Я ведь знаю.
Любовь - вранье, в ненависти истина, она холодная и спокойная, как промерзшая река, я должна помнить, лучшее средство сохранить сердце, спасти душу.
Никаких чувств.
Распахнулась дверь нашей спальни. И я в изумлении вытаращилась на своего студента, из головы вылетело, что в квартире есть еще кто-то, кроме нас с мужем.
- Доброй ночи, Эмма Эдуардовна, - Давид, словно по коридору универа разгуливает, приблизился к выходу. Наклонился за ботинками. Сунул их подмышку, потянул ручку двери. - До завтра, крошка, утром заеду, - подмигнул он.
- Я напишу, - Милана метнулась в прихожую. Заперлась за ним, развернулась. И уперла руки в бока, смяв длинную домашнюю футболку. - Ну. Чего смотришь, Эмма.
Чего смотрю?
Да я сейчас эту пигалицу просто за волосы оттаскаю, так чешутся руки.
- Ты не будешь жить в этом доме, - вернулась в спальню и сгребла с постели черные стильные простыни.
- Ты меня что ли выставишь? - хмыкнула Милана у меня за спиной. - Давай. Не откладывай на завтра. Кстати, Эмма. Чулки - полная безвкусица. Такие проститутки носят.
- Так надела бы.
- Это лишнее. Я чиста и невинна. А вот ты...рассчиталась с теми козлами в клубе?
Развернулась и швырнула в нее белье.
- Эй! - Милана попятилась, выпутываясь из простыни, спиной налетела на выросшего в дверях Макара. - Пап. Ты видел, что она сделала? А в чем она меня обвиняет, знаешь? Я спала, а Эмма явилась домой посреди ночи и начала угрожать, что я сегодня же поеду жить на вокзал. Обещала сказать тебе, что я вожу в квартиру парней и мы занимаемся сексом вот на этой кровати. Но я спала, папа! Твоя Эмма всё врет! Эмма меня ненавидит, да, да!
Выкрикнула она.
И с оскорбленным воем, пулей, вылетела в коридор.
Я бы подняла с пола свою отпавшую челюсть, если бы только могла наклониться, но от такого наглого беспардонного вздора приросла к месту, во рту пересохло, и перед глазами заплясали красные гневные мушки.
Муж тоже не двигается.
У него мокрые волосы, зачесаны назад. Вместо делового костюма черная пижама, и рубашка расстегнута, по груди стекают капельки воды.
Он смотрит на меня. И молчит.
И этим своим молчанием меня бесит.
- Я просил у тебя один месяц, - сказал он наконец низко, хрипло. - Один чертов месяц, Эмма. Это, бл*ть, много?
- Это бл*ть много! - сорвалась. - Если в этой квартире будет жить твоя дочь - это просто дох*я как много!
Его глаза в миг почернели, и молния будто краткой вспышкой сверкнула, гроза над нами, стихийное бедствие.
Один широкий шаг - и муж в комнате.
Оглушительно громко захлопнулась дверь.
Меня просить ни о чем не надо, к этому мужчине толкает проклятая тяга, он дернул за волосы, и я рухнула на колени перед ним.
Он сдернул брюки, напряженным горячим членом толкнулся мне в губы. Открыла рот, пропуская его в себя.
Любовь вранье, вранье.
Но пальцами впиваюсь в крепкие бедра, подчиняюсь широкой ладони, что на затылок давит.
И хочу его еще, еще больше, еще глубже, везде, всегда.
Глава 16
Глава 16
- Расскажите, что станет с вашим бизнесом, если вы победите на выборах, - предложил с экрана телевизора ведущий.
И камера сместилась с очкастого молодого человека на моего мужа, что сидит в кресле напротив.
Отпила кофе.
За дверью шум перемены, а я перестала слышать, уставилась в телевизор на стене и ловлю каждое слово, сказанное низким, чуть простуженным голосом Шварца.
- Ты что, домой не собираешься? У тебя пары кончились? - Диана плюхнулась на диван рядом со мной. - О. Твоего показывают.
Моего.
Смотрю на него не вживую, а вот так, в студийной записи, и вижу не мужа, о котором привыкла думать, что жизнь с ним мне в тягость.