— Это не было самоубийством, — признал он очевидное, — точнее сказать, я не могу быть в этом уверен.
Его слова меня насторожили. В каком смысле он не может быть уверен? Что это вообще значит? Саша был уверен в том, что смерть моей матери не была случайной и узнал он это от человека, сидящего передо мной.
— Что вы имеете в виду? — спросила я.
— Ну, ваша мать, — замялся Савельев, — понимаете, там были определенные улики, свидетельствующие не в пользу самоубийства, но точно сказать сложно.
— Ты испытываешь наше терпение, — рявкнул Дима, — прекрати говорить загадками и выкладывай подробности, у тебя минута.
Даже испугалась за доктора, нет, на его жизнь мне было плевать, просто совсем не хотелось бы, чтобы он умер раньше, чем расскажет правду.
— Вашу мать насиловали перед смертью, — его слова припечатали меня к месту, я готова была услышать что угодно, но только не это. Наверное, именно в этот момент во мне что-то оборвалось и я потеряла последнюю ниточку, связывающую меня с собственной совестью. В этот момент мне хотелось лишь убивать. Просто убить всех, кто был причастен к этому делу, заставить их страдать, заставить заплатить, всех, включая урода, что сидит передо мной.
— Дальше, — потребовала я.
— Судя по характеру ран, — нервно продолжил доктор, — вашу мать насиловали продолжительное время, а найденный биологический материал…
Доктор на некоторое время замолчал, но я и без слов понимала, что последует дальше.
— Изнасилование имело групповой характер, — закончил он.
Мою мать насиловали какие-то ублюдки несколько часов, выбросили с окна, а после, эта мразь сделала заключение, в котором говорилось, что она покончила с собой. Один Бог ведает, что она пережила за те часы, одному Богу известно, как она страдала. Вот почему Саша отказался рассказывать подробности, потому что тогда я бы просто не выдержала этой правды, да и сейчас не уверена, что смогу. Они заплатят, они все заплатят за то, что с ней сделали, за каждый ее крик, за боль, за каждую слезу, они мне заплатят.
— Я правильно понимаю, доктор, — с ледяным спокойствием в голосе произнесла я, — что мою мать насиловали какие-то ублюдки и тому были явные доказательства, а вы просто закрыли это дело с вердиктом «самоубийство»? Сколько тебе заплатили, мразь?
— Вы не понимаете, — затрясся от страха, — у меня семья, мне угрожали, я…
— Семья говоришь? — усмехнулась я, — может и дети есть?
Доктор ничего не ответил, лишь тяжело дышал, понимая, что прошлые поступки сейчас могут отразиться на будущем его семьи.
— Отвечай, — потребовал Дима.
— Да, двое, — наконец выдавил из себя ответ Савельев.
— Мальчики или девочки? — поинтересовалась я
— Сын и дочь, — тихо ответил доктор.
Сын и дочь значит.
— Кто это был? — спросила я, — кто тебе заплатил?
Доктор покачал головой
— Я не знаю, — признался он, — ко мне пришел человек, сразу после того, как привезли тело.
— Выглядел он как? — спросил Дима, — возраст, особые приметы?
— Не знаю, молодой парень, лет двадцати, может больше, — затараторил доктор, — блондин, высокий, обычный парень, чем-то на Вас похож, — указал на меня, — татуировка у него еще была, паук, на руке, большой.
Кажется для этого дня потрясений мне достаточно. Я знала человека с такой татуировкой — Матвей. Этот маменькин сынок без ведома матери и шага не ступит, я давно подписала приговор для Марго, но сегодня его детали изменились, эта сука просто так не сдохнет, я заставлю ее пройти через все страданя, что выпали на долю моей матери, заставлю ее биться в агонии.
— Знаете, доктор, — обратился к нему я, — Вы могли избежать всего этого, — обвела рукой вокруг, — Вам лишь нужно было написать правдивый отчет десять лет назад и отказаться от денег.
— Вы не понимаете, — снова завел шарманку, — у меня семья, мне угрожали, у меня не было выбора.
— Выбор есть всегда, доктор, — не согласилась я, — Вы выбрали деньги, но знаете, я дам Вам шанс исправить давнюю ошибку. Я предоставлю Вам выбор.
— Что, — запаниковал доктор, — что Вы имеете в виду?
Паника уже накрыла его с головой, осознание, что расплата вот его настигнет обрушилось на него огромной ударной волной.
— Говорите у Вас есть дочь? — улыбнулась я, — и жена наверняка имеется?
Доктор нервно кивнул.
— Они ведь дома сейчас, не так ли? — все также улыбаясь спросила я, — сколько человек, говорите, насиловало мою мать?
Доктор ошарашенно посмотрел на меня, не в силах произнести ни слова.
— Отвечайте доктор, — посоветовала я, — ну же.