Как глупо было со стороны ничтожного попрошайки думать, что он сможет шантажировать такого человека, как Ангус Мартин — целеустремленного, умного, хитрого, не сомневающегося в своем праве поступать так, как считает нужным!
Раздался голос Ангуса — спокойный, сдержанный, но таящий в себе угрозу.
— Я не разрешал тебе приходить сюда днем. Если еще раз так сделаешь, не получишь от меня больше ни пенса. Я тебе дам, сколько просишь, но сейчас ты уйдешь, а вернешься вечером, когда станет темно.
— Когда темно, когда темно. Я знаю, что ты делаешь, когда становится темно.
— Не будь идиотом. В доме сейчас полно людей. Когда ты в тот раз пришел и увидел меня… здесь никого не было.
— Нет уж, лучше встретимся в отеле или на пристани.
— Ну да, и все увидят, как я даю тебе деньги — тебе, мерзкому грязному старикашке, с которым никто не хочет иметь дела! Спасибо! Нет, ты придешь сюда или не получишь денег вообще.
— Ну ладно, приду сюда, но днем. Все знают, что ты меня рисовал. Никто ничего не заподозрит, увидев меня здесь. Люди просто подумают, что я снова позирую. Не хочу приходить ночью. А то вот расскажу все полиции…
Пару минут было тихо, а затем снова раздался ровный голос Ангуса.
— Ну ладно, как хочешь. Приходи завтра, в пять. Я должен съездить в Сан-Рафаэль в банк за деньгами.
Послышались шаги старика — он направлялся к двери. Соланж мигом слетела с лестницы и, обогнув дом, нечаянно оказалась в беседке. До нее донеслись звуки удаляющихся шагов старика и стук — Ангус захлопнул дверь мастерской за своим незваным гостем.
Итак, Мэтью ушел, но завтра, в пять часов, он вернется. И Соланж уезжает завтра, поезд отправляется с вокзала в Сан-Рафаэле в 16 часов 8 минут. На вилле ее уже не будет, но ведь Флора остается! Хотя она наверняка захочет ее провожать и вернется в Сан-Суси уже после пяти. Несомненно, если Ангус и замышляет что-то против старика, он это сделает, когда Флоры дома не будет. Да, теперь, после всего, что Соланж удалось узнать, она была уверена — у старого бродяги совсем не много шансов выжить. Никто не зайдет в студию Ангуса без его разрешения. И труп может там оставаться хоть до самой ночи, когда Ангусу будет удобно от него избавиться. Мэтью — грязный шантажист и попрошайка, он ей глубоко отвратителен, но при всем при том Соланж не могла бездействовать, зная, что он так близок к смерти, не могла не попытаться хоть как-то спасти его никому не нужную, бессмысленную жизнь.
На землю спустились сумерки, и ей стало холодно. Соланж снова охватило знакомое чувство ужаса, и она вспомнила слова Мэтью. Теперь она все поняла, и ей уже не было так страшно. А в темноте как будто прошелестел тихий смешок — словно сама смерть усмехнулась от удовлетворения. Может, останки Гертруды Мартин, эти мертвые кости, спрятанные в одной из колонн беседки, все еще хранили в себе ее дьявольские помыслы? Человеческую душу не удалось пока обнаружить ни одному ученому, ни в одной, даже самой известной лаборатории мира, но, может, именно душа, душа этой женщины кричала о том, что с ней произошло? Соланж не боялась мертвой Гертруды Мартин — слишком ее занимали проблемы живых, но девушке все-таки захотелось выйти из беседки, и она медленно пошла к дому.
На следующий день Ангус не поехал в Сан-Рафаэль за деньгами, что совсем не удивило Соланж. Нет, сегодня вечером отнюдь не деньги ждали старого Мэтью.
Машина была свободна, и Соланж, сев за руль, все утро провела, занимаясь выяснением прошлого Мэтью. К обеду ей удалось раскопать довольно много любопытной информации, Соланж была вполне удовлетворена результатами своих разысканий.
Когда наступило время ехать на вокзал, Ангус подошел к Соланж и сказал, что, к сожалению, не сможет ее проводить. Флора посмотрела на него с удивлением — ведь тогда ей придется самой вести машину! Но когда он подошел к жене и, нежно приобняв, объяснил, что хочет поработать, она его поцеловала и мило согласилась. Да уж, не стоит удивляться, что он так безумно любил свою Флору — после ада супружеской жизни с Гертрудой!
Флоре надо было походить по магазинам в Сан-Рафаэле — Ангус написал ей длинный список того, что следовало купить. Он рассчитывает, раньше пяти Флора не вернется, подумала Соланж. Но как ей самой уйти от Флоры и вернуться на виллу вовремя, чтобы успеть перемолвиться парой слов с Мэтью?
Когда они подъезжали к городу, Соланж сказала:
— Флора, дорогая, очень тебя прошу — не провожай меня. Терпеть не могу, когда люди стоят на вокзале, кажется, это длится часами, а потом поезд трогается с места, и все, как безумные, машут руками.