У раковины стоял Майкл в пижамных брюках и наливал кофейник. Было что-то несообразное — рослый полуобнаженный мужчина на крохотной кухоньке. Сейчас он больше походил на Майкла, о котором говорила Майра, чем на умудренного сдержанного Майкла, каким она знала его в красивом особняке.
Но когда он повернулся к ней, она увидела его прежнего — холодные голубые глаза, стиснутый рот. Даже в пижаме Майкл ухитрялся выглядеть надменным.
Лорел почувствовала, как у нее ответно капризно надуваются губы.
За завтраком болтал один Джимми, посвящая отца в события недели. С тех пор, как он начал играть с Шерри, словарь его обогащался с необыкновенной быстротой.
— Так тебе нравится тут? — Майкл с интересом взглянул на мальчика.
— Угу. Тут хорошо. Шерри играет со мной, а мама сказки рассказывает.
— А по Клэр скучаешь? А?
— Клэр — гадкий мальчишка! — Когда он кончил завтракать, Лорел отправила его бегать под разбрызгиватель с Шерри, а себе и Майклу налила еще по чашке кофе.
Вид у Майкла уставший, озабоченные морщинки на лбу, чересчур глубокие для его возраста, движения не такие энергичные, как всегда. Она не удивлялась. Если он где и высыпался эту неделю, так только не дома.
— Чем занимаешься? На базе, я имею в виду?
— Тренирую пилотов.
— А сам летаешь?
— Иногда.
— Тебе бы надо побольше спать.
— Ты беспокоишься за меня, Лорел? — Брови его вскинулись в насмешливом удивлении, он облокотился о стол и поднес к губам чашку.
— Просто, мне кажется, это опасно и все, — наткнувшись на холодность в его глазах, она отвела взгляд. Казалось, смотреть, не мигая, он способен вечность.
Не верилось, что она и вправду сидит с ним в одной комнате. Для стороннего наблюдателя — нормальная пара, беззаботно беседующая за завтраком. Она напряглась, стараясь вспомнить подобную сценку в прошлом. Но ничего такого и вообразить не могла.
— Какой я была до… твоего отъезда во Вьетнам?
— Ох, ради Бога!
— Нет… пожалуйста… притворись, будто я знаю, но все равно хочу узнать. Расскажи.
— Что тебе требуется, Лорел? Напрашиваешься на комплименты? — он долго составлял тарелки, блюдца, наконец, поднялся, держа их в одной руке, помедлил у стула, глядя сквозь нее. — Ты была… в точности такая, как теперь. — И глаза его увидели ее. — Но тогда между нами не стояло двух пропавших лет… — И он понес тарелки к раковине, оборвав тему.
Лорел подумала, ведь за два года люди меняются. Она же, когда сбежала из больницы, точно вошла в подвешенное время. Точно бы прошмыгнула мимо двух лет, пока все остальные жили, взрослели, менялись…
Короткий стук, и на кухню, отодвинув дверь, вошла Майра. Заметила Майкла, и ямочки ее неуверенно погасли.
— О… о, приветик, Майк!
— Майра…
— Извините, что врываюсь, но зашла пригласить вас вечером на барбекью. Колин приносит пиво, а вы можете — салат и хлеб. Остальное — на мне. Попозже, когда станет прохладнее, а? — нервно выпалила она, все еще придерживая дверь рукой.
— Одеваться надо? — Майкла забавляло ее смущение.
— Да хоть в пижаме и галстуке приходи! Так придете?
— Придем, — ответил он за двоих, точно так было заведено.
Лорел удивилась, что у него нет еще планов на субботний вечер.
День у Лорел при Майкле сбивался. Жара загнала их в комнаты под вентилятор, который хоть воздух разгонял. Казалось, в крохотном помещении они спотыкаются друг о друга. Лорел остро ощущала присутствие Майкла, у нее все валилось из рук.
Джимми смотрел телевизор. Майкл с книгой устроился за кухонным столом, а она поставила тесто. Хотя она чувствовала на спине критический взгляд Майкла, всякий раз как оборачивалась, он, казалось, был поглощен чтением. Она нервно вздрагивала от шороха переворачиваемой страницы. Когда начало угасать солнце, Лорел облегченно вздохнула, приступив к готовке салатов.
Отдаленный гул над головой — взвыл истребитель. От неожиданности Лорел вздрогнула. Лезвие ножа вместо луковицы скользнуло по пальцу. А в горле поднималась знакомая паника от самолетного гудения, в сознании буквально взорвалась картинка.
Лорел остолбенело стояла, с пальца в раковину капала кровь, глаза у нее закрылись… пять могил с маленькими деревянными крестами рядком тянулись в пустыне… над ними гигантским часовым — кактус…
Ты так и намерена стоять и истекать кровью? — отрывистый голос Майкла врезался в ее мысли, вынудив открыть глаза, отогнать картинку.
Едкий пот щипал глаза, Лорел рухнула на кухонный пол, даже колени не успели подогнуться.
…Сумерки превращались в ночь, когда они вошли в патио Патриков на барбекью, а на западе еще теплился нежно-розовый свет. От цементной площадки поднимался жар, но в воздухе приятно, освежающе тянуло ветерком.
Майкл сел рядом с ней, помогая наполнять тарелку Джимми, серьезно играя роль семейного человека. И не глядя, Лорел знала, что за ними пристально наблюдают.
Она невольно отшатнулась, когда Майкл перегнулся через нее, протягивая Джимми булочку с маслом, а подняв глаза, наткнулась на любопытствующий взгляд Колин. Постороннему глазу Деверо, наверняка, представлялись парой весьма странной. Но тут уж ничем не поможешь — они и правда, странные.
Позже она помогала Майре убирать со стола, выносить стулья, пока Колин услаждала мужчин анекдотами. В запотевшем ведерке оказалась еще партия пива. Шерри с Джимми носились по двору. Наступила ночь… Все сидели с пивом полукругом вокруг света из кухни. Фонарь над крыльцом был ни к чему: аризонские ночи не черные, а сумеречные, мягкие.
Мимо по дороге проехала машина, фары ввинчивались в темноту ночи. Над черными горами на горизонте помигивали звезды, напоминая ей о Таксоне. Медленно гасли угли, переливаясь оттенками красного в жаровне. Над патио еще витал запах сочного мяса. Из песочницы звенели взрывы приглушенного смеха.
Свет из кухни падал на одну сторону лица Майкла, другую оставляя сатанински темной, играя на лаковых черных волосах, поблескивая в его глазах, сейчас серых, цвета алюминия.
Майкл отдыхал, вытянув ноги, сложив руки, придерживая банку пива в сгибе локтя. Белая вязаная рубашка подчеркивала выпуклые мускулы.
— …когда хиппи вернутся осенью.
— А думаешь, вернутся? — обращался Гарри, спутник Колин, к Пэту, но поглядывал на коленки Лорел. Та положила ногу на ногу.
— Определенно! Их сейчаскишмя кишит. Тянутся сюда, где тепло, чтобыс природой пообщаться. Мы с Майрой прошлым летом скатали во Флоренс посмотреть из любопытства. Ну и скопище! Пустыню в городскую свалкупревратили. Жили в палатках, в старых машинах. Только-только избавились от нелегальных иммигрантов-мексиканцев, на тебе — теперь хиппи!
Лорел заметила, как запрыгал на щеке Майкла тик, губы его стали тонкой нитью, когда Пэт упомянул мексиканцев. Но никто больше, казалось, и внимания не обратил на социальную оплошность.
— А мне их жалко! — заявила Майра, почти извиняясь, как будто не имела права на собственное мнение, но удержаться не могла.
— У некоторых такой больной вид. Да еще двое детишек крутились — грязные, тихонькие. Хиппи эти пускай живут как хотят, если считают, что-то кому-то доказывают, но зачем детей-то мучить?
— Хотя бы не бросают бомб на чужих детей, — сорвалось с губ Лорел, прежде чем она успела сдержаться. Подобные заявления тут не популярны.
Все молча уставились на нее, удивленные уже звуком ее голоса: за весь вечер она едва проронила слово. Если остальные удивились, сама Лорел онемела от изумления. Она выразила мнение. Не очень хорошо продуманное или сформулированное, но мнение. Встреченное осуждением.
— Эй, Майк! — наконец заговорил Пэт. — Ты привел голубку мира в наши ряды?
— Сам только что узнал. — Майкл притих, смотрел испытующе. Страшенный жук присел на его туфлю и свалился на цемент на спинку, громко жужжа, беспомощные нитяные лапки сучили в воздухе. Майкл наступил пяткой на насекомое, раздавил. Лорел отвела взгляд, борясь с подступающим к горлу пивом.