Если она позвонит ему, откроет ли он, что разведал детектив? Нет. Не поверит, что она сама не знает. Из постскриптума Лайзы было очевидно, что не верит и она.
Конечно, можно будет просто положить трубку, он-то не ударит ее, не то что Майкл прошлой ночью. Но то боль физическая. Отказ отца ранит ее по-другому, глубже. Она свернулась на кушетке, подложив лед под щеку, рассматривая телефон, стоявший на полу, рядом со стереопроигрывателем.
Телефон зазвонил.
Сначала Лорел даже ушам не поверила. Но на втором звонке торопливо соскочила поднять трубку, боясь как бы звонки не разбудили Джимми. Неужели ее страстное желание передалось, и отец…
Нет, нет, скорее всего, предлагают крышу для патио или плавательные бассейны…
— Деверо…
— Газельи Глазки?
— Харли?! — от одного его голоса ей полегчало. — О, Харли!
— Э, да ведь я только сказал — Газельи Глазки! — голос его смеялся.
Сколько миновало дней с тех пор как она последний раз слышала его смех?
— До чего ж приятно слышать тебя! А как ты узнал мой номер?
— А ты теперь в телефонном справочнике. Разве не знала?
— Нет. Ну как же я рада! Где ты?
— На заправочной станции в Глендейле. Только что заключил крупную сделку и уже уходил, да подумал про себя… Интересно, есть ли еще леди в беде, для которой надо убить дракона или еще что-то такое. Тут случайно и вспомнил про тебя. Как, не водятся там поблизости драконы, а?
Чудесный нелепый Харли!
— Пока что не наблюдается. Но помощь мне нужна, если не устал оказывать мне услуги. Хочу съездить на дорогу, где ты меня подобрал. Ну на ту, которая ведет на ранчо, где… ты жил.
— А когда?
— Прямо сейчас. Мой дом найти сумеешь?
— А у меня адрес, вот тут. Ладно, через четверть часика у тебя.
Лорел помчалась в ванную, подкрасила губы, причесалась, осмотрела щеку. Опухоль спала, но синяк сменил цвет на багровый, став еще безобразнее. Что сейчас делает Майкл? Раскаивается о прошлой ночи? Утром он ушел до того, как она проснулась.
Она разбудила Джимми, одела его, улыбаясь про себя. Приятно снова повидать Харли. Когда старенький синий пикап затормозил у ее дома, Лорел вышла встретить его. Джимми тянулся в хвосте.
— Привет, погубитель драконов!
Пыльная кабинка, знакомый запах бензина, она опять сидит рядом с Харли. Как тем апрельским утром, но теперь у нее на коленях сын.
— А зачем туда? Не то чтобы я так уж рвался знать. Как-то так выходит, что когда я рядом с тобой, жизнь — одна сплошная тайна. — Неотразимая усмешка под жесткими кудрявыми усами, длинные баки, растянутая майка и выгоревшие джинсы…
Он перехватил ее изучающий взгляд, и усмешка расплылась в улыбку; потянувшись, он дотронулся до синяка на ее щеке.
— Похоже, дела в семье идут буйно.
— Ты, наверное, не поверишь, если я скажу, что на дверь налетела?
— Э… нет, скорее всего.
— Отчего мужчины такие бешеные, Харли?
— Оттого что — честняги.
— Ну уж!
— Мужчина бьет тебя, и понятно — довела! Ясно, что к чему. Но лично я никогда руки на женщину не поднимал. Не то чтобы не хотелось, но женщин надо принимать, какие они есть — лукавые, хитрые, опасные и скрытные. Все до единой.
— Даже я?
Харли закурил, покосился на дым, плывущий мимо его ресниц.
— Леди, ты-то вообще — ходячий динамит!
Лорел невольно рассмеялась: и над его словами и потому что ей было хорошо здесь. Она потрепала Джимми, мальчик повернулся и улыбнулся ей.
— Чтобы доказать тебе, что совсем я не таинственная, расскажу, зачем я еду туда. Хочу проверить, может, вспомню — почему я вернулась. А может, и как попала туда. Харли, я уверена, когда-то я обязательно вспомню. Но я не могу бездействовать, сложить руки и ждать.
— А почему бы и нет?
— Но я же должна объяснить двухлетнее отсутствие мужу. И поскорее. Иначе потеряю Джимми! К тому же, мне кажется, меня пытаются не то запугать, не то убить, и я…
— Минутку, минутку! Вот тут притормози! Кто?
— Если б я знала! Хоть кто угодно, — Лорел рассказала ему про ночь в особняке, черный силуэт, про утечку газа. — Может, даже и ты, Харли.
Он медленно покрутил головой.
— Да, в реальном мире тень с топором — это воображение, или сон, а второй случай может произойти с кем угодно, но в твоем… — Харли пожал плечами, усмехнулся. — Если б ты и вправду думала, что это — я, не села бы со мной в машину.
— Наверное, если кому я и могу доверять, так тебе. Уж давным-давно мне не было так спокойно.
Обогнув Феникс, они двинулись на юг и скоро запылили по дороге к Флоренсу, стекла в машине опущены, волосы у Лорел летят по ветру, запах сухого папоротника щекочет ноздри. Еще не прохладно, но летняя жара все-таки поубавилась, стало посуше, уже можно дышать.
Джимми возбужденно выкрикивал цвета встречных машин, Лорел, откинувшись на спинку сиденья, наслаждалась поездкой. Обоим им требовался отдых от бежевого бунгало.
— Мужа-то любишь? — усмешки как не бывало, оказывается, не такой уж он и простачок.
Лорел помедлила, он заслуживал честного ответа.
— Нет, вряд ли, Харли. Я толком и не знаю его.
— А из себя какой?
— Высокий, темноволосый, красивый. Очень вспыльчивый. Его трудно понять, да и вижу я его нечасто.
— И не знаешь своих чувств к нему?
— Иногда ненавижу. Иногда боюсь. А иногда… чувствую себя красивой просто оттого, что стою рядом с ним.
— Бросьте, миссис Деверо! Для этого вам не нужны мужчины!
— Не называй меня так!
— Не нравится фамилия?
— Не в том дело. Но ты так цедишь — «Деверо»!
— Мне не с чего обожать эту семейку! — ненужно резко он крутанул машину на боковую дорогу и тормознул у проволочной изгороди. — Ну вот и твой дракон, Газельи Глазки!
Теперь, когда они остановились и их не обдувал встречный ветер, стало жарко. Лицо Лорел покрылось потом, песчинками, на зубах тоже заскрипел песок. Джимми вдруг стал невыносимо тяжелым, и она ссадила его с колен.
— Уверен — место то самое?
— Угу. — Харли с любопытством наблюдал за ней.
Цветов на обочине как не бывало. И ее веселого настроения — тоже. Вот и колея петляет, скрываясь под кактусами и деревцами. Но все зеленое превратилось в серое и грязно-коричневое: трава, деревья…
— Харли, мне что-то расхотелось…
— Эй-эй! — они медленно катили вдоль проволоки. — Сама же сюда рвалась! Далеко от изгороди была?
— Рядом было русло высохшего ручья.
— Ручей этот идет почти вдоль всей дороги. Сколько тебе потребовалось времени дойти?
— Минут десять.
Очень скоро Харли снова тормознул, выскочил и встал, озираясь, уперев руки в бока, майка на спине у него взмокла. Лорел не двигалась, уставясь на запыленное ветровое стекло.
— Мам! Жарко!
— Выходи! — Харли подойдя, распахнул дверцу. Лорел не шелохнулась, тогда он взял ее за руку и вытянул. Джимми выкарабкался следом.
— Зря приехала…
— Вот уж взбалмошная дамочка! — Харли передернул плечами, усмешка его потухла. — Знаешь, я начинаю понимать твоего муженька! — И приобняв ее за плечи, чуть не силком повел к высохшему руслу ручья. Шоссе отсюда было уже не видно.
— Эй, малыш! Держись подальше от этого куста! — предостерегающе крикнул Харли, но опоздал.
Вопль боли Джимми сменился хныканьем — мальчик заковылял к Лорел, кроссовки у него щетинились светло-зелеными колючками.
— Ой! Мамочка! Ой!
— О, черт! — Харли нагнулся, схватил его коленку и принялся вытаскивать короткие колючки и загнутые шипы. Джимми опять стал вопить, и Харли буркнул — Ну, Иисус! Ну, семейка!
Лорел опустилась на коленки помочь, притянула Джимми к себе.
— Тш-ш, малыш! Уже все! Харли, ему же всего два годика! — Они с Харли стояли близко и через плечо Джимми взглянули в глаза друг друга: внезапно лоб у Харли пошел гармошкой, на лицо набежало недоуменное выражение…
— Что? — спросила Лорел и тут же услышала сама: надвигающееся гудение мотора.