Рэй проследил пальцем вдоль линии ее скул, затем снова запустил руки ей в волосы. И повторил ее же слова.
— Все хорошо, — прошептал он. — Теперь все хорошо. Просто прекрасно.
Слов было недостаточно. И когда она поцеловала Рэя в шею, то задержала там губы, нежно посасывая. Аромат кожи и ощущение его плоти под губами победили ее сомнения. Она растаяла, страх, словно, развеялся.
Прикосновения Рэя успокаивали, он водил ладонями по ее телу, поначалу легко, потом смелее. Как такие большие и сильные руки могут быть настолько нежным? Пока он изучал ее тело, поцелуи становились все более настойчивыми и жаркими, почти яростными, так что вскоре она едва могла вздохнуть.
В редкий момент неподвижности, она пристально посмотрела в его глаза.
— Все хорошо.
На сей раз, когда их рты встретились, все изменилось, стало мягче, серьезнее. Медленнее. Она чувствовала Рэя не столько кожей, сколько всей своей душой, пробовала его на вкус, смаковала настолько увлеченно, что забыла обо всем на свете. Тело пульсировало в одном ритме с сердцем.
Одну руку он поднял к ее волосам, вторую опустил на ее голую спину. Он держал Грейс крепко, но мягко, будто она могла сломаться.
Поцелуй все длился и длился, словно прервать его было для них величайшим из всех грехов. Только в таком утешении она нуждалась сейчас и только в нем будет нуждаться в будущем. Его рот был то нежным, то требовательным, он легонько потерся своими губами об ее и лизнул нижнюю губу.
Грейс откинула голову на подлокотник и обняла Рэя, увлекая его за собой. Их рты ни на секунду не расставались, хотя иногда казалось, что его губы едва ее касались. То щекотали, то терли, то слегка посасывали и неумолимо дразнили.
Ее распростертое под ним тело было томным и горящим, мягким и льнущим к нему все сильнее с каждым ударом сердца. Рэй нашел на платье молнию и медленно расстегнул, так и не прервав поцелуй.
Скользнул рукой ей под платье, нежно и властно провел по ребрам, разжигая Грейс легкими поглаживаниями. Ладонь ненадолго остановилась, а потом переместилась вниз к бедру и сжала ягодицу. Нежные пальцы поглаживали, дразнили и возбуждали.
Каждый вздох давался с трудом, каждое движение соединяло их все ближе. Ее тело пылало, как в огне, она снова начала дрожать. На сей раз от желания. Дрожь усилилась. Отклик Рэя был очевидным, поскольку его восставшая плоть прижималась к ее бедру. Его страсть давала надежду. Волей-неволей, он все еще что-то к ней чувствовал. Нечто более сильное, чем любой из них готов был признать.
Он рывком стянул с ее плеч лямки платья, по очереди поднимая ее руки со своей шеи, и возвращая их обратно. Почти лениво потянул платье вниз, обнажая груди. И не прерывая поцелуя, стал неторопливо дразнить пальцами соски.
Она чувствовала Рэя всем телом и болезненно стремилась к нему. Женщина в ней молила об его весе, жаре, силе, о его прикосновениях и защите. Он давал ей своим телом обещания, которые никогда не сделал бы сердцем и разумом.
Но сегодня это не имело значения.
Она ухватилась за его рубашку и притянула ближе, нуждаясь из-за нахлынувших ощущений в опоре.
Когда его рука скользнула вверх под подол платья, она раздвинула ноги и углубила поцелуй. Стон застрял в горле, она крепче сжала Рэя и слегка приподняла бедра от кушетки. Он нетерпеливо задрал платье вверх до талии, чтобы ее ничто не сдерживало, и она могла ему открыться полнее.
Он дотронулся до нее там, где она уже стала влажной для него, и Грейс не смогла сдержать вскрик. Сильная дрожь скручивала и сжимала все тело. Поглаживая ее настойчивыми пальцами, он глубоко просунул язык в ее рот, и она упивалась силой и страстью, которые он не смог сдержать.
Сквозь шум их смешенного дыхания и грохот своего сердца, она услышала звук расстегиваемой молнии и тихий шелест одежды.
А потом он оказался в ней, толкая, проникая и растягивая. Она закинула ногу на бедро Рэя, чтобы прижать его к себе еще ближе.
Он с низким рыком прервал поцелуй, и Грейс запрокинула голову. Ее тело покалывало с головы до пальцев ног и инстинктивно двигалось в такт с Рэем. Любя его. Нуждаясь в нем. Нуждаясь в этом. Каждый удар приближал ее к завершению. Каждый толчок возносил дальше.
Он двигался в ней все быстрее, снова и снова, пока она не уступила кульминации, которая подхватила ее, сотрясая все существо. Грейс тихо выдохнула его имя, чувствуя и наслаждаясь его собственным завершением.
Я люблю тебя.Она не могла сказать ему это, не могла признаться в своих чувствах и все разрушить. Всегда любила.Но он не собирался остаться, и она не имела права пытаться удержать его тем, что между ними произошло. Он назвал это сексом ради секса, и она не будет возражать. Но сердцем Грейс знала — то, что сейчас случилось, было намного большим, чем секс.
Он опустил голову на ее плечо, Грейс запустила пальцы в волосы Рэя, удерживая его в таком положении. Ей хотелось никогда его не отпускать.
Теперь, когда жаркая схватка осталась позади, она заметила несколько незначительных деталей. Кушетка была недостаточно длинной и широкой, чтобы вместить их обоих. Ее порванное платье скрутилось на талии, Рэй был скорее одет, нежели раздет: он так и не снял большую часть своего арендованного смокинга и кобуру с оружием. Но они не чувствовали никакого неудобства.
Он поднял голову и посмотрел на нее. У Рея Мэдигана, который всегда улыбался и никогда ни к чему не относился серьезно, сейчас не было смеха в глазах. Он поцеловал ее, быстро и нежно.
Потом откинул волосы с ее лица, взглянул вниз на их соединенные тела и прошептал:
— Ты так нужна мне, Грейси.
Она ухватилась за отвороты его белого смокинга. Чувствуя себя храброй, не стала опускать глаз, рук и ног, обернутых вокруг него и удерживающих его в ней. Она смотрела в голубые глаза и всем своим сердцем говорила, что любит его.
— Спи со мной, — прошептала она. — Обнимай всю ночь. И займись со мной любовью снова.
Его ответом стал еще один жгучий поцелуй.
От крепкого сна Грейс разбудила прогнувшаяся кровать. Сначала она подумала, что видит сон. Знакомый сон, в котором Рэй приходит к ней посреди ночи.
Но почувствовав, как он осторожно скользнул под одеяло, улыбнулась. Это не сон.
Она повернулась и положила руку ему на грудь. О, как же приятно чувствовать его рядом.
— Не может заснуть? — пробормотала она.
— Нет, — тихо ответил он. — Извини, что разбудил.
Он собственнически обнял ее, и она положила голову ему на плечо.
— Ничего. Я даже рада. — Это реальность. Правда. Совсем не сон.
Она погладила ладонью его грудь, пальцы задели край шрама. На прошлой неделе она видела шрамы, касалась их, но усиленно старалась не обращать на них внимания. Они напоминали, почему она ушла от Рэя шесть лет назад. И о том, почему он, в конце концов, уйдет от нее.
Больше всего на свете она хотела излечить рану, которую нанесла ему. Хотела возместить ущерб, попытаться заставить его понять. Потом… все что случится, будет на его усмотрение.
— После переезда в Чаттанугу я часто видела во сне, как прогибается кровать, и ты забираешься в нее. Иногда ощущения были настолько реальными, что я просыпалась и несколько секунд ожидала увидеть тебя рядом.
Он промолчал.
— Мне это нравилось, — призналась она. — Проседающий матрац, тихий шорох простыней, когда ты забирался под них. Это значило, что мы вместе и в безопасности, о другом я и не мечтала. — Очевидно, это было слишком большое желание.
Рэй перебирал пальцами ее волосы.
— Звучит глупо, да?
— Нет, — ответил он, но она не поверила. Грейс села и включила свет. Рэй заморгал от яркой вспышки и еще некоторое время лежал с закрытыми глазами.
Ее пристальный взгляд остановился на шрамах на его груди, один почти в центре, который едва не убил его, меньший и не такой угрожающий на левом плече. Она коснулась рубца, позволив пальцам на мгновение задержаться на поврежденной плоти.