— Куда?! — с удивлением уставилась Диана на листок, что держала в руках. — Её гинеколог только что звонил. Он не смог дозвониться на сотовый. И дежурный портье, что принимает звонки в закрытой гостинице, перенаправил звонок сюда.
«Перенести приём с понедельника на вторник. И телефон», — уставилась я в мятую бумажку.
Но сегодня суббота!
— Она сказала… — моргала я.
— А ты сказала: она поехала с Иваном? — возмущённо выдохнула Диана.
— Да, просто её водителя нет…
— Жень, ты и правда не понимаешь? Или прикидываешься? — Диана на ходу схватила куртку и её звонкий голос раздался уже в коридоре: — Руслан! А Ванькина машина пеленгуется? Ты можешь посмотреть куда они поехали?
Чего я не понимаю?
Постояв пару секунд в растерянности, я вышла вслед за Дианой, сказать, что Руслана тоже нет. Но опоздала.
— Я могу посмотреть, — ответил ей Антон, выйдя из кухни с кружкой кофе.
— Отлично! Значит, смотришь и едешь туда со мной, — безапелляционно заявила Ди.
Глава 11. Евгения
— Ой всё, Тоха, не ной, сама справлюсь! — выскочила из машины Диана.
Хлопнула дверь.
Они всю дорогу ругались. Антон говорил, что она не должна следить за братом. Мало ли какие у него дела. Мало ли с кем он встречается (не опустился он до слов «ебётся» и «трахается», а как человек интеллигентный и начитанный, предпочёл эвфемизмы) — он взрослый мужик, Диану это никак не должно касаться. И вообще на улице дождь, Антон с ней никуда не пойдёт, даже из машины не выйдет.
Диана, со свойственной ей категоричностью спорила: ей лучше знать, что она должна делать, а что нет. Но она не позволит, чтобы её брат путался с какой-то … (оскорблять сестру при мне она не стала, но это и не секрет, что Сашка Диане не нравилась), к тому же замужней и беременной.
Я в их споре не участвовала. Никак не могла решить, как к этому относиться: верить, что ничего между Иваном и Сашкой нет — это просто стечение обстоятельств, что они пошли куда-то вместе. Или смириться, что Сашка, как и Карина, решила взять быка за рога. Но это их личное дело: и она у Ивана не последняя, и он у Сашки не первый. Никого это не должно касаться. Особенно Диану.
Честно говоря, я вообще чувствовала себя лишней. Ди не нужна была моя компания, она звала только Антона и, возможно, просто придумала этот дурацкий повод, чтобы поехать с ним. Но Бринн ни в какую не хотел ехать без меня, и я согласилась.
В итоге Диана ушла. А мы остались.
Антон откусил шаверму, купленную им в кафе, у которого мы припарковались. Машину наполнили тошнотворные запахи жареного мяса, лаваша, пряностей. Я скривилась и приоткрыла окно. А он усмехнулся, глядя на экран ноутбука:
— Пусть прогуляется. Остынет немного, — сказал он беззлобно.
Оказывается, они с Русланом могли отследить не только наши машины и вертолёты, но и сотовые, о чём Диане он не сказал. И точки телефонов Ивана и Дианы двигались сейчас по карте города в противоположных направлениях. А вот Сашкин телефон остался дома.
Мы остановились в переулке, что примерно посередине примыкал к одной из главных пешеходных улиц города, недалеко от машины Ивана.
Яркая неоновая реклама, зазывающая прохожих в многочисленные кафешки и рестораны, отражалась на мокром лобовом стекле машины разноцветными бликами. Я опустила спинку кресла, справедливо решив, что это надолго, и удобно положила голову на подголовник.
Как же давно мы с Бринном не говорили «по душам». А это был отличный повод.
Наверное, я должна была рассказать об этом сестре. Но на счёт моей ревности она высказалась однозначно — плюнуть и растереть, а я так привыкла, что мой душеприказчик Антон, и только с ним я могу говорить о Моцарте, что вышло само.
— К нему в тюрьму приходила какая-то баба, — выпалила я без предисловий.
Бринн подавился. Закашлялся. И, выдернув из коробки салфетку, сказать ничего не смог, но откашлявшись, посмотрел на меня с недоумением.
— Он сам сказал, — кивнула я и рассказала, как было. — И в журнале посещений её записали «жена».
— Жень, — наконец просипел он, прочистив горло, и покачал головой. — Не верь всему, что там тебе скажут. Это тюрьма. Сергея пытаются сломать. И будут использовать для этого любые способы. В том числе — давить на тебя. Особенно на тебя. Его разрушит, если ты его сейчас бросишь или разведёшься.
— Слышал про моих родителей? — догадалась я.
— Все слышали, — кивнул он сдержанно. — Но я сейчас не о них. Ну сама подумай, откуда бы знала какая-то дежурная надзирательница в тюрьме кто приходил к заключённому до тебя, если бы её не попросили сказать тебе именно это, — смял он салфетку, вытер руки и посмотрел на меня внимательно. — Одной бабой больше, одной меньше: что тебе до них? Он женился на тебе. Он любит тебя — не сомневайся. Для него это свято: жена. Ты самый главный человек в его жизни. Держись, Жень! Он скоро выйдет. Я думаю, осталось недолго.