— Поторопись.
Глава 4. Ревность
Спокойно, Черкасов, спокойно…
Уговариваю себя, глядя в стену напротив.
Кровь курсирует в моих венах, как-то по-особенному неприятно и вязко закручиваясь в груди.
Потому что в парк аттракционов Злата поехала с Родионом. Очень сложно принять, что мечту женщины, к которой ты неравнодушен исполняешь не ты. Очень. Потому что, там лежат её эмоции, которые подаришь ей не ты, и съешь их тоже не ты. А я очень хотел бы пировать ни с кем этого не разделяя.
И теперь со мной происходит какая-то дичь. Я не могу ни о чем другом думать, я не могу работать. Я просто завис на этом гребанном выворачивающем душу ощущении.
Если бы у меня была такая власть, я бы сейчас закрыл этот парк к чёртовой матери. Потому что второй возможности первый раз привести её на аттракционы не будет. Всё!
Утыкаюсь разгоряченным лбом в стекло, глядя на снующие туда-сюда машины.
Что я сделал не так?
Видимо — всё. Но вся беда в том, что, исключая тот неправильно сформулированный вопрос и не подаренный вовремя букет, я бы ничего не стал исправлять. Я не понимаю — как иначе. И не умею быть кем-то кроме себя самого.
— Демид.
— Слушаю, Регина.
— Ты не перезвонил Потоцкой.
— Ах да. Перезвоню.
Не сейчас только. Не желаю слышать сейчас других женщин.
— Как дела с инвесторами?
— Все отлично. Злата неплохо проводит время с Родионом, — скриплю я.
И для инвестирования это хорошо. А для меня лично… это…
— Что-то случилось, Дем?
— Нет. Ничего критичного.
Я должен как-то исправить ситуацию со Златой. И я, наверное, знаю — как. Хочу поговорить не с ней, а с Иваном Михайловичем. Есть в ее интонациях что-то такое, когда она говорит «дед», что-то такое восхищенное и уважительное. Наверное, мне бы хотелось, чтобы когда-нибудь она говорила с такой интонацией и моё имя. Конечно же, я бы прибавил еще парочку акцентов в его произношение… Хочу пообщаться плотнее. И так приблизиться к ней.
— Я могу чем-то помочь? — Регина все еще стоит где-то за спиной.
— Хм… Может быть. Поговори со мной как женщина.
— Мм… В каком смысле? — настороженно.
— Сядь, — разворачиваясь, киваю ей на кресло. — У меня кажется проблема. Мне нравится женщина. А я ей не очень. Проблема в том, что я не могу это сгладить бабками. И стать иным для того, чтобы ей понравиться — тоже. Есть какие-то рецепты в рамках этой маржи?
Регина задумчиво останавливается взглядом на моем лице.
— Найти похожую женщину, которая будет более благосклонна?
— Не подходит. Дело не только во внешности. Отчасти она и нравится мне своей неблагосклонностью. Потому что это не манипуляции или капризы, это скорее попытка защитить свою уникальность и целостность. И там есть за что биться.
— Какая сложна задача.
— Так вот… — развожу руками.
— Может быть, ты ей показал только непривлекательные стороны товара? И если продемонстрировать положительные, то она сможет принять тебя и таким какой ты есть?
— Это может сработать, — киваю я. — Но опять же, проблема в том, что все свои стороны я считаю положительными. Нравятся они кому-то или нет.
— Тебе шашечки или ехать, Дэм?
— Допустим, ехать.
— Тогда покажи то, что может её очаровать. Чем-то же ты очаровываешь женщин, кроме кошелька. Продемонстрируй!
— Мне кажется она невинна.
— Причем здесь это?
— Если я ей продемонстрируют то, чем очаровываю женщин, боюсь это ее больше шокирует, чем вдохновит.
— Делать ставку на размер — это пошлость, Дэм! — усмехается Регина.
— Ну почему же только на размер?
Я и в процессе неплох.
— Поищи что-то альтернативное.
— Навешать как следует оборзевшему сопернику считается? — рычу я, наблюдая за притормаживающей у крыльца тачкой брата.
— Боюсь, нет.
— Ну всё, тогда я пас.
— Значит, эта женщина нравится тебе недостаточно.
Достаточно она мне нравится!
Он помогает выйти Злате из машины.
Сегодня она в широких брюках, облегающих ягодицы, в топе, обхватывающим ошейником шею и шляпке в мужском стиле. На руке висит пиджак. И это вау.
— Пойду поздороваюсь.
Спускаюсь им навстречу. Кровь кипит…
— Добрый вечер, — встаю у них на пути.
— Здравствуйте, Демид.
Я смотрю в ее глаза, в моей голове кино, как подхватывая за талию, я увожу ее в подсобку. Сдираю эти брюки и…
И…
— Брат, — хмурится Родион. — Ты что-то хотел?
— Да.
Но если скажу — что, никто здесь не оценит.
— Мне нужно поговорить с тобой, Злата. Как освободишься, — бросаю взгляд на брата. — Набери меня, я спущусь.