Егор улыбаясь кивает, и передаёт мне бутылку. Протягиваю руку, чтоб взять.
— Женский алкоголизм не излечим, дорогая — говорит нарочито спокойно, но каждое его слово сквозит злостью.
— Угум — делаю ещё глоток, разворачиваясь к дражайшему мужу. — Нервные клетки тоже, поэтому из двух зол я выбираю меньшее.
Никита забрал Лесю в номер, Марк с Василиной кажется ушли в баню, поэтому я не боялась что кто то услышит, ну а то что Егор вкурсе всего я догадывалась, а сейчас заливистый смех блондина это подтвердил, ведь его нисколько не удивил мой ответ.
— Егор, хорош ржать! А ты — кивок в мою сторону, — давай завязывай.
— Сядь! Встань! Уйди! Подойди! — начинаю его передразнивать, в голове туман, и мне совершенно плевать на его реакцию, от чего то уверена, что ничего плохого он мне не сделает. — Заведи себе собаку! — качаясь делаю шаг в сторону леса, но грубые сильные руки в два счёта подхватывают меня.
— Я сам решу кого мне заводить, на сегодня по плану ты! — оскаливается и шагает в темноту.
Попадос.
Глава 26. Ксения
Я не была пьяна в стельку, как в предыдущую ночь, но отчаянно пыталась скрыть улыбку, ведь от такой выходки Антона хотелось ржать в голос.
— Что тебя так веселит Плюшанская? — ущипнул за бедро, продолжая шагать к отелю.
— Плюшанская? Помнится у меня сейчас менее говорящая фамилия. — хохотнула.
— Ага, ты разве что не хрюкаешь — перехватил меня руками, как удобнее держать. А руки у него большие, грубые, сильные, одновременно отвратительные, но такие желанные. — Ну давай выкладывай, пока я готов тебя слушать.
— Да просто всегда говорила, что мой муж будет меня на руках носить, но не думала, что так буквально все сбудется, правильно говорит моя бабуля: «Бойся своих желаний». А с тобой то мне как повезло, прямо рыцарь, доспехов не хватает. — Новая волна смеха накрыла с головой.
— Дура. — сделал комплимент этот не до муж.
— А чего дура то? Это ведь не я утаскиваю тебя с вечеринки на руках, кстати, поставь меня я могу идти сама, я выпила всего несколько глотков, а не литров. — меня забавляло как меняются его эмоции, от лютой ненависти, до мизерной нежности. Именно мизерной, и ту он скрывает за маской пофигизма, но за столько времени проведенного с ним, я не сомневаюсь это именно она.
— Точно дура — бубнит, ставит меня на ноги, отвешивает смачный шлепок по заднице и как ни в чем не бывало разворачивается и идёт впереди меня.
— Сам дурак! — хотела обидеться, но не успела, ведь есть вещи гораздо поинтереснее. Хочу разговаривать с ним, хочу почувствовать его заинтересованность, хоть на время. Блин. Похоже и правда дура. Но нам остался месяц, надо же этот месяц как то сосуществовать друг с другом.
— А вообще знаешь. — догоняю его — поражаюсь тому, как быстро у тебя меняется настроение. С тобой как на американских горках, то медленно вверх, то резко вниз. То поцелуи и ласки до остановки дыхания, то твой ненавистный говорящий взгляд. Я пытаюсь подстроиться, найти общий язык, но каждый раз в итоге упираюсь в бетонную стену. Ой. — врезаюсь в его широкую грудь, из за того что он резко затормозил.
— Ксюш — начал он мягко, — тебе что поговорить не с кем?
— Не с кем! — складываю руки на груди. — я живу с тобой месяц, и ты не часто балуешь своим вниманием, сижу как курица в клетке в твоей квартире а ты…
— Говори говори, я слушаю, — перебил меня, развернулся и ускорил шаг, — но у тебя осталось ровно две минуты, в номере тебе уже будет не до разговоров.
Вот же… я ему тут душу открываю, а он… Гоблин бесчувственный. Но вопреки здравому смыслу, от его намёка, к лицу прилил жар, а внизу живота появилось приятное тепло от предвкушения. Говорить больше не хотелось.
Когда мы зашли в номер, Антон скинул с себя толстовку, и проследовал к минибару. Взял виски, плеснул его в пузатый бокал и выпил залпом, тут же закуривая. Меня это уже нисколько не удивляло, но по-прежнему было непонятно, от чего его так штормит.
Я вздохнула, сняла кардиган, который пропах дымом, взяла пижаму и отправилась в душ. В душе поймала себя на мысли, что как будто готовлю себя для него, пока он вливает в себя алкоголь, уже позабыв о своих словах. А может и вовсе пошутил. Глупая. Глупая Ксюша. Смотрела на себя в зеркало, и раздражалась. Щёки раскраснелись, глаза горели, а простенькая пижама и вовсе казалась эталоном откровенности. Плеснула водой на своё отражение и с психом поверх пижамы накинула халат.
Когда я вышла из ванной комнаты, в помещении витал стойкий запах дыма от сигарет вперемешку с алкоголем. Антон сидел на диване и с ухмылкой смотрел на меня полуприкрытыми глазами.