В лоб мне пахнуло холодом, и я даже вздрогнула.
— Что за черт? — пробормотала я, отчетливо уловив характерный запах холодильника и услышав звук работающего компрессора.
Распахнув шкаф, я не поверила своим глазам.
За деревянными дверцами шкафа действительно был холодильник.
И посередине него стояла тарелка с окороком!
А на боковой полке опять-таки нужные мне сливки…
За моей спиной раздался грохот.
То Карл уронил на пол принесенный бутыль с самогоном, увидев разверстые врата рая — холодильника.
Разумеется, бутыль он разбил.
Но изумление его было столь велико, что он даже не испугался гнева отца.
— Это… — бормотал он, указывая дрожащим пальцем на свет, исходящий из холодильника. — Это…
— Ты видишь то же, что и я? — осторожно спросила я. И покосилась на окорок.
— Чудо! — прошептал Карл.
Ага. То есть, я не сошла с ума. И сливки мне не привиделись.
Как, впрочем, и сбившая меня машина… К сожалению.
Размышления мои касательно моего попаданства в этот мир и окна в мой собственный прервал рев папаши Якобса. Он явно услыхал шум внизу. Да еще и спирт унюхал наверняка!
— Поганый мальчишка! — раздался сверху рев старика. — Где ты там ходишь?! Я дождусь сегодня свою бутылку?!
Вот тут настало время пугаться нам обоим. И Карлу, и мне. Мальчишка даже побелел, как привидение.
Но я не растерялась.
Четким движением я выхватили и окорок, и сливки из холодильника, сунула их в руки Карлу, и захлопнула дверцу шкафа.
Прижалась лбом к влажному после уборки дереву так, что все узоры древесины, наверное, у меня на лице отпечатались. Крепко зажмурила глаза и изо всех сил пожелала, чтоб там, за дверцами старого шкафа, оказалась бутылка деревенского отменного первача!
Чистого, как слеза.
Процеженного и очищенного. Крепостью градусов в шестьдесят! А то и семьдесят.
Я представила даже опьянение, которое наступает после первого же глотка такого пойла. Помню, был опыт по юности, по неопытности, когда из горячих блюд к этому напитку — только свежесобранная клубника, нагретая солнцем.
В лицо мне снова повеяло холодом, и я с победным криком распахнула дверцы шкафа.
Огромнейшая запотевшая бутыль ледяного самогона была прямо там, на полке!
И рядом надкусанная клубника…
— Ка-а-арл! — вопил сверху в ярости папаша Якобс. — Я сейчас убью тебя, засранец!
Одним четким движением я выхватила самогон из холодильника. Захлопнула дверцу шкафа.
Отняла у онемевшего Карла окорок, сливки и сунула их в печь.
Впихнула ему в руки адское пойло (которое, по моим расчётам, должно было вырубить папашу Якобса намертво на целые сутки), схватила Карла за плечи и развернула лицом к лестнице, на которой уже громыхали тяжелые ботинки старика.
— Где мой самогон?! — вопил разъяренный мой хозяин, появляясь перед нами.
Видок у него был еще тот. То ли недопил, то ли переел. Его штормило и бросало из стороны в сторону, руки так и прыгали, словно он Рахманинова играл. А вот глаза были совершенно трезвыми и очень злыми.
— Так вот же он! — прощебетала я, встав за Карлом и старательно закрывая собой от папаши Якобса осколки бутылки и лужу на полу. — Самый свежий и самый чистый, только для вас!
Бутыль была намного больше той, что разбил Карл. И наполнена чуть не до верху, под самую пробку, скрученную из какой-то коричневой грубой бумаги. Поэтому папаша Якобс так и замер, очумев от размеров сокровища, свалившегося ему в руки.
— Чего это так много? — подозрительно спросил он.
— Так скидка постоянным клиентам! — прощебетала я.
— Чего? — не понял папаша Якобс.
— Подарок вам, — пояснила я. — От хозяина заведения. Вы же постоянно у него покупаете. Вот он и решил вас отблагодарить.
— Дай сюда! — рыкнул старик, выхватив у Карла бутыль. И принюхался. — А чем это тут воняет?!
— Так мылом, щелоком и грязью! — радостно ответила я. — Я тут прибиралась, полы мыла, знаете ли…
— Не смей мне врать! — рявкнул старик. — Пахнет вином!
Он грозно наступал, и у меня сердце в пятки ушло. Если он увидит осколки и лужу, он нас точно убьет! Подумает, что ему две бутылки дали за обычную плату. А мы одну разбили. И тогда нам конец!
Но вместо панических воплей «мы все умрем!» я улыбнулась как можно приветливее и храбро шагнула вперед.
— Конечно, вином! Оно же у вас под носом! — я протянула руку и смело вытащила пробку, свернутую из… газетки «Сельская жизнь»?! — Видите? Пробка промокла, вот и пахнет. Ах, славный самогончик! Ядреный! Так и текут слюнки! Не нацедите мне кружечку?!