– Конечно, – согласился я угрюмо. – А где именно в Лонг-Айленде расположена эта хижина для спортивных уик-эндов?
– В нескольких километрах от Ньюпорта. Я приготовил вам карту со всеми необходимыми указаниями. Место уединенное, с частным пляжем и всем, что из этого вытекает. Карен очень дорожит этим домом, он прямо возле бухточки, укрытой от нескромных взглядов. Карен обожает купаться и загорать голышом. Нужно сказать, что она в подобных обстоятельствах страстная поклонница нудизма. Возврат к природе… Уверяет, что она потомок одного из пассажиров «Мейфлауэра». Судя по всему, на борту скрывался какой-то закоренелый язычник!
Он протянул мне заботливо отпечатанный листок, содержащий все необходимые сведения для розыска идиллического убежища. Затем неопределенно улыбнулся.
– Еще одно, мистер Бойд. Должен вас предупредить, что у Карен бывают непредсказуемые поступки.
«Ну и дела», – подумал я.
– В первый раз в жизни я встречаю такого клиента. Вы все время говорите загадками. Что вы имеете в виду под «непредсказуемыми поступками»? Вы хотите сказать, что она встретит меня револьверной стрельбой?
– Она запросто способна спустить на вас собак, – бросил он почти радостно. – Карен терпеть не может, чтобы совали нос в ее личные дела, но вы должны туда съездить, чтобы удостовериться, что она еще там… Вы согласны, мистер Бойд?
– Пожалуй, – буркнул я. – А если ее там нет?
– В таком случае продолжайте искать, пока не найдете! Мне абсолютно необходимо знать, что она делает и каковы ее намерения, мистер Бойд. Вероятно, мне следует добавить, что я не поскуплюсь на расходы…
– Докажите!
Он вынул из кармана чек и протянул мне. Тот был уже выписан на предъявителя, и сумма составляла тысячу долларов.
– Это стоящее доказательство, – согласился я. – При условии, что вы не потребуете его обратно в случае, если она сложит чемодан и вернется домой, пока я буду добираться туда.
– Я не имею привычки торговаться, мистер Бойд. Мое спокойствие стоит значительно дороже тысячи долларов.
– Скажите, мистер Ваносса, – любопытство жгло меня, – что вас заставило жениться?
– Деньги, – сказал он просто. – Карен скомпрометировала себя с видным политическим деятелем. Ей угрожал скандал, ее имя трепали бы все газеты. По ее мнению, единственный выход был в замужестве. Я был свободен, человек ее круга и без гроша. Сейчас я купаюсь в роскоши и, естественно, хочу, чтобы это продолжалось. Так вот, найдите ее, мистер Бойд. – Он еще сильнее вдавился в кресло и закрыл глаза. – Берта поможет вам выбраться отсюда, если не слишком занята пением своих псалмов, которыми надеется прогнать злых духов, наполняющих дом.
Я открыл рот, чтобы проститься, но увидел, что он уже спит. Через тридцать секунд я без помощи горничной очутился в мягком, теплом воздухе Шестьдесят седьмой улицы. Но понадобилось еще минут тридцать, чтобы убедиться в реальности окружающего меня мира. Не только Шестьдесят седьмой улицы, но и Манхэттена, Соединенных Штатов, всего того, что существует помимо мира Чарли Ваноссы. И только после этого я направился в сторону моста Трайборо.
Следуя детальным указаниям Чарли Ваноссы, я миновал Ньюпорт и выехал на узкую извилистую дорогу. Наконец я нашел дом возле частной бухточки, маленький оазис в окружающем зное. Высокая ограда и портал кованого железа, тщательно закрытый, преграждали доступ к дому. Я вышел из машины и подошел к решетке. На каменных столбах ни малейшего намека на звонок или что-либо похожее, ни души на аллее. На первый взгляд дом необитаем, окна закрыты шторами.
Я перелез через изгородь, аллея привела меня к дому. Я несколько раз позвонил, потом обошел дом. Прелестная зеленая лужайка, окруженная кустарником, обрывалась у прибрежных скал. Ступеньки, вырубленные в камне, вели на пляж. Солнечный день был идеальным для купания, а место явно выигрывало по сравнению с переполненными набережными Кони-Айленда. Я решил, что стыдно упускать такой случай, и спустился по лестнице вниз.
Чарли Ваносса был прав. Отличный выбор: чудесный золотой песок, кругом отвесные скалы. Пляж казался совершенно пустынным, за исключением какого-то белого пятна у самой воды. Когда я приблизился, пятно приняло точные формы. И какие! Обольстительные, великолепного цвета золотистого меда! Стоило приехать уже ради того, чтобы посмотреть на ее спину и длинные черные волосы, небрежно спадавшие на обнаженные плечи… Шум моих шагов заглушался плеском волн. В душе обзывая себя бродягой и старым сатиром, я не мог оторваться от красивого зрелища.