— Я знаю. Прости. Раз уж ничего изменить нельзя, давай постараемся получить удовольствие от этого вечера, ладно? По крайней мере побудем вместе. Это же лучше, чем если бы я развлекал их в одиночку?
— Пожалуй, да, — с тяжелым вздохом признала Клер.
Услышав вздох, Бойд снова рассвирепел.
— Осторожнее, не упади от энтузиазма, — резко сказал он.
Клер посмотрела на его профиль, а затем откинулась и в первый раз за этот вечер расслабилась.
— Мне было бы гораздо приятнее провести этот вечер дома, рядом с тобой, — сказала она. — С тех пор как мы туда въехали, мы так мало времени бываем вместе, Бойд.
Услышав горестную интонацию жены, Бойд сразу сменил гнев на милость.
— Не расстраивайся, — ласково сказал он, — этот уикенд я проведу дома.
Да, но мне-то весь уикенд придется работать над календарем, с грустью подумала Клер. Она была уже готова озвучить свои мысли, но внезапно остановилась на полуслове и после секундной паузы спросила:
— Обещаешь?
— Даю честное слово.
Она наклонилась к нему и поцеловала его в щеку.
— Хорошо, — сказала она.
Бойд ухмыльнулся. К нему снова вернулось его обычное хорошее настроение. Он всегда радовался, когда ему удавалось настоять на своем.
Пшибыльские уже ждали их в вестибюле отеля, с нетерпением предвкушая свой первый вечер в Лондоне.
Клер с приятным удивлением обнаружила, что они оба говорят на вполне приличном английском. И вообще, они были гораздо приятнее, чем она ожидала. Так искренне восхищались всем, что видели вокруг, что Клер не могла не почувствовать симпатии к этой немолодой паре.
Клер привыкла сопровождать жен клиентов Бойда из более цивилизованных стран, дамы обычно изъявляли желание попасть в «Харродс», в Челси, на Бойд-стрит, их интересовали шикарные магазины и аукционы — все они охотились за старинными вещами. Поэтому когда она спросила госпожу Пшибыльскую, куда бы та хотела отправиться завтра, то была приятно поражена ее ответом:
— Я так много слышала о «Маркс энд Спенсерс», не могли бы мы завтра пойти туда?
— Конечно, — ответила Клер, — буду рада проводить вас.
Они доставили своих гостей обратно в отель около одиннадцати часов и сразу отправились домой.
— Ну что, не так уж и плохо, правда? — заметил Бойд.
— Очень милая пара, — признала Клер. — И такие непосредственные, радуются всему, как дети. Если бы все твои партнеры были такими! Как тебе показалось, собирается он с тобой сотрудничать?
— Мне показалось, что мы таки придем к финансовому соглашению.
— И компания, конечно же, получит хорошую прибыль, — скорбным тоном заметила Клер.
— Прибыль — это то, чего хотят держатели акций, это то, за что нам, собственно говоря, платят, — напомнил ей муж, однако голос его звучал не столь едко, как ожидала Клер.
Она хмуро выглянула из окна.
— Ясно, — проговорила она, — быстрые денежки, шестимесячный дивиденд. Вот для чего все это. Для прибыли.
— С каких это пор «прибыль» стала для тебя бранным словом? — спросил Бойд. — Раньше ты так не думала.
— Не думала.
Она продолжала молча смотреть в окно, следя за фонарными столбами, которые со все убыстряющейся скоростью проносились мимо. Да, это правда, подумала Клер, восемь лет назад, когда они поженились, она была так же честолюбива, как и он.
Клер вспоминала, как каждый раз, когда он получал новое повышение, она устраивала обеды с шампанским. Ей нравилось, что он так быстро идет в гору, она с радостью следила за его успешным восхождением по служебной лестнице. Она была счастлива, что начальство ценило в нем хватку и способности, о которых она всегда знала: деловое чутье, умение очаровывать клиентов, особенно дам, которых с каждым днем становилось все больше и больше.
Она тоже делала свои скромные успехи, подвизаясь в качестве художника-графика в рекламном агентстве. Работы ее признавались удачными, и как раз в то время, когда Бойд получил очередное повышение, она стала работать для более крупной компании.
Именно тогда они смогли внести большую сумму в качестве земельной ренты и сделать первый взнос за приличный городской дом в георгианском стиле в Фулеме, в который и переехали из своей, ставшей тесной для них, квартиры.
Какое-то время жизнь казалась им просто замечательной. Они расширили круг знакомств, много времени отдавая развлечениям. Единственное, что расстраивало тогда Клер, — это частые отлучки Бойда, который много разъезжал по торговым ярмаркам и прочим командировкам.
Клер скучала, когда его не было дома, хотя одиночество ей не грозило — с ней была любимая работа, окружали друзья. Приблизительно через год после вселения в новый дом она стала ощущать смутную тревогу — в ее жизни явно чего-то не хватало. Она долго не могла понять, чего именно, пока ее близкая подруга не родила первого ребенка.
Ощущение пустоты так и не покидало ее с тех пор, наполняя душу тоской.
— Спишь? — тихо спросил Бойд, пробуждая ее от воспоминаний.
Клер встряхнулась и снова уставилась на дорогу.
— Нет, просто задумалась.
Бойд не стал ее спрашивать, о чем, понял по тону. Он потянулся к ней и слегка коснулся ее ладони.
— Скоро приедем, — словно в утешение промолвил он.
Они жили в старом деревенском доме, стоявшем на окраине не менее старой и странной деревушки, в которую иногда ненароком забредали горожане, выехавшие на природу. В окрестностях можно было славно побродить, а потом зайти в местный паб и пропустить кружечку пива.
Это была настоящая сельская местность, городом здесь и не пахло, хотя до Лондона было рукой подать и добраться до него не составляло никакого труда.
Бойд въехал в ворота и остановился перед гаражом.
На крыльце дома лежала изморозь. Клер открыла дверь и поспешила внутрь, радуясь, что в доме есть центральное отопление, но в то же время сожалея, что их не ждет уютное каминное тепло в гостиной. Но сейчас было уже поздно растапливать камин — шел первый час ночи.
Только Клер сняла пиджак и бросила его на стул, как вошел Бойд. Он кинул на нее быстрый взгляд, впиваясь глазами в ее тонкий стан.
Она вытащила из волос заколки. Пышные каштановые волосы упали на плечи. Бойд подошел к ней и обнял ее.
— Отчего это мне достаточно одного взгляда на тебя, чтобы я завелся? — спросил он, прижимая ее к себе.
— Оттого, что ты неисправимый сексуальный маньяк, — беспечно ответила она. — И единственная женщина, которая может тебя выносить, — это я, ты же знаешь.
— Ну и как, я все еще тебе нравлюсь? — тихо спросил он, смотря ей в глаза.
Она кокетливо прищурилась, кладя ему руки на плечи.
— Ну что же, — наконец ответила она. — Может, выясним?
Утром началась обычная лихорадка. Они оба выходили из дома в одно и то же время, хотя душ, как всегда, первым принимал Бойд.
Ему приходилось выезжать рано, до утреннего часа пик. Клер решила выехать вместе с ним, хотя забирать госпожу Пшибыльскую из отеля было еще слишком рано.
Стоило им чуть-чуть отъехать, как Бойд принялся звонить по телефону из автомобиля. Конечно, при таком деловом муже машину бы полагалось вести Клер, но Бойд ей этого не доверял.
Он был хорошим водителем, умел лавировать очень ловко, благодаря этому ему удавалось минут на десять сократить время.
Когда они приехали к Чилтон-Хаусу, еще не было половины девятого. Клер поднялась с ним в его офис — выпить чашечку кофе перед тем, как забирать Пшибыльскую.
Обычно в это время в офисе суетился только Бойд, и ей приходилось самой варить себе кофе. Но на сей раз явилась уже одна из его секретарш, восседавшая за столом в приемной.
Новенькая, Клер до этого ни разу ее не видела. Девушка разулыбалась при виде Бойда и быстро встала, но, заметив рядом с ним Клер, моментально убрала улыбку с лица.
— Доброе утро, Велма, — сказал Бойд, — вы не могли бы приготовить пару чашечек кофе — для моей жены и меня?
— Конечно, — ответила секретарша.
Очень светлые волосы; короткое, облегающее фигуру платье.
Клер посмотрела ей вслед и, когда та вышла, повернулась к Бойду и поинтересовалась: