Как будто в ответ на мои мысли, он закряхтел. Посмотрела на него и умилилась. Такие глазки, такие щечки, так бы и поцеловала. Так, стоп! Что это на меня нашло? Тряхнув головой, дернулась в сторону. Нет, не нужно так думать. Не мой это ребенок и никогда моим не будет. С Мишкой то детей не хотела, а тут совсем чужой. Подумаешь, исторгла его из этого тела, это же не о чем не говорит. И снова на ум пришла Леська, она с такой любовью смотрела на всех детей, что казалось она им мамка родная. Вот Олесе надо было сюда попадать, а не мне. Меня дома ждала работа и путешествия. С Мишкой, конечно, пришлось бы расстаться, но пережила бы это. Нашла бы другого, какие годы, все еще впереди.
Да и перепады настроения пугали. Никогда не была такой неуравновешенной. Чего только стоила мысль выпрыгнуть из окна и вернуться в свой мир. Не факт что сработало бы, но таким радикальным способом проверять? Для меня не характерно, не характерно. Такая глупая. Закатывала истерики, вместо того чтобы пробраться в библиотеку, или что у них тут за кладезь знаний. Невидящим взглядом уставилась на руки. А теперь непонятно, что сделают и будет ли тот дом.
Часть 5
***
Ништхурак тем временем бесился все больше. Он никак не мог поймать след своего сына, а это означало одно — нужно было меньше кормить его магией! Чертов малец скрывал себя, а заодно и мать от поиска. Наг не понимал, зачем он это делает, не мог ему довериться, не тогда когда наследник только один! Вот когда родится еще парочка на замену, пусть тогда ставит свои опыты! А потом он вспоминал и начинал беситься еще больше — в ближайшие лет сто новые наследники ему не грозили.
Человеческая принцесса до самой старости будет его женой, и уж точно не подпустит его к своему телу. Понимая, что ближайший век ему не видать женского тепла, наг приходил в священное неистовство. Все проклятый договор, по которому ни он, ни жена не могли иметь отношений на стороне. Тогда Ништхурак считал это хорошей идеей, привыкнут друг к другу, заживут семьей — выбора не будет. Выбора то, оказывается, не было только у него, потому что если новая душа в оболочке принцессы не примет его, а она не примет, то сто лет он будет вести жизнь монаха. Отказывать себе в плотских утехах он не привык, без того воздержание превратились для него в пытку. Сначала держался от девушки по настоянию лекарей — беременность проходила тяжело, потом из-за поведения принцессы. Новая душа явно пришла из техногенного мира и никогда не сталкивалась с другими расами. Чего стоили ее дикие припадки при виде хвоста. Не то что ему не была интересна ее прошлая жизнь, но девушка не только говорить не хотела, видеть его не желала.
Пришлые были не частым явлением, но все же появлялись. Простому населению старались о них не говорить, но и трагедии из того что кто-то узнал не делали. Если кто-то догадается, что человеческая принцесса пришлая, то договор о мире могут потребовать разорвать, никому не будет интересно, что оболочка одна, а значит договор действенный, кровь то не поменялась. Но люди… С человеческой прислугой он сможет договориться, свои языки развязывать не будут, да многие знают, что одноипостастные женщины после родов несколько не в себе. У них нет животной составляющей для защиты своего потомства. К тому же поведение пришлой подходит под один из свода закона, в котором такого иномирца по-тихому нужно убрать. Он бы с радостью избавился от принцессы, но связан по хвосту треклятым договором. Остается надежда, что сын знает как поступает, и женщина все же одумается, выслушает его. Поймет, в каком они оба положении и пойдет на встречу. Собственно говоря, другого выбора у нее все равно нет. Если не согласится, что ж, запрет в одной половине замка и забудет о ней пока не подойдет к исходу век. Уже сейчас Ништхурак понимал, как ему будет тяжело. Грузно опустившись на землю, правитель задумчиво уставился перед собой. Ему бы хотелось обойти условия договора, но даже капля яда не поможет.
Разглядывая прекрасный хвост, Ништхурак удивлялся, отчего его женушка теряет сознание. Он даже самому себе не хотел признаваться, что это задевало глубинные чувства. Но все равно, новая принцесса нравилась ему больше той, услужливой и тихой. Никогда не понятно было, что у нее на уме. С этой же душой он узнает обо всем первым. Не нравится еда — БАМ, скандал и крики. Появился в поле ее зрения — визги, писки, потеря сознания. Сначала думал — притворяется, но нет, так достоверно сыграть никто не может, да и лекарь подтвердил.