Я пихнула мужчина кулаком в грудь и начала колотить его ладонями по корпусу и плечам.
— Ой-ой-ой! Как же больно! — рассмеялся красавчик и резко перехватил мои руки, зафиксировав мои запястья пальцами одной руки. — Прекрати!..
Мужчина стиснул пальцы сильнее.
— Настя, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — незнакомец стянул модные очки с лица и посмотрел на меня. — Мирон — мой сын.
— Очень смешно! — фыркнула я и осеклась.
Во-первых, потому что узнала в красавце звезду хоккея, Даниила Смолякова.
Во-вторых, потому что у Мирона глаза были один-в-один, как у Даниила Смолякова. Один глаз зелёный, другой голубой.
Я, конечно, знала Смолякова! Его имя было на слуху! Ещё бы не знать гордость национальной хоккейной сборнойю
Но я и предположить не могла, что мне досталась именно его сперма!
А потом я очнулась. Настя, этот красавец тебя просто загипнотизировал! Подумаешь, у Мироши, как и у Смолякова, гетерохромия! И что с того?
Я освободила запястья из захвата мужских пальцев и растёрла покрасневшую кожу.
— Мужчина, не хватайте посторонних за руки. Фантазируйте на тему отцовства в другом месте и с другими людьми! — сердито сказала я, отходя и стараясь не хромать.
Шутник! Звезда зажравшаяся!
Я поспешила к Мирону. Пока я разбиралась со звездой хоккея, мой сынишка опять ввязался в догонялки с приятелями.
— Я знаю, что ты обращалась в банк спермы! Тебе досталась моя сперма! — громким голосом сказал мне в спину Смоляков.
3. Настя
Я споткнулась, полетела вниз, пропахав ладонями землю, и взвыла. Я ударилась ногой. Многострадальную ступню пронзило острой болью.
Смоляков действовал быстрее самого опытного спасателя. Он поднял меня и усадил на скамейку. Звёздный хоккеист присел на корточки передо мной.
— Ну, ты и катастрофа, Панченко Анастасия Михайловна, 1990 года рождения! — присвистнул Смоляков, разглядывая содранную кожу на моих запястьях.
— Мужчина… — начала я.
— Даниил Смоляков, но лучше давай по имени, идёт?
— Ничего не идёт, оставьте меня в покое! — простонала я.
Смоляков отошёл.
Но не успела я обрадоваться, что так легко избавилась от взбалмошной звезды, как он тут же появился рядом с аптечкой в руках.
— Давай помогу? — предложил Смоляков, перекладывая мою ладонь на своё колено. — Нужно обработать.
— Справлюсь без тебя!
— Цыц! — приказал мне Смоляков и сжал руку, чтобы я не удрала.
Я хотела вырваться, но нога очень сильно начала ныть. Я не была уверена, что смогу сейчас передвигаться легко и быстро, как грациозная лань.
Поэтому я наблюдала за спокойными движениями длинных пальцев Смолякова с неровными сбитыми костяшками.
— Так гораздо лучше! — довольно заявил Смоляков, обработав мою кожу. — А что с ногой?
— Не твоя забота! — огрызнулась я и взвизгнула, заметив, что Смоляков потянулся к моей ноге.
— Так, мужчина, отстань, ясно? Найди себе другую забаву! — я отвернулась и попыталась пошевелить пальцами ног.
Больно-о-о-о…
— Я бы отстал! — добродушно заявил Смоляков. — Если бы 17 сентября 2013 года ты не сделала искусственную инсеминацию от донора RBD-00142. Я и есть тот самый донор!
Смоляков выглядел довольным. Таким довольным, как будто он лично трудился над моим оплодотворением несколько часов подряд!
— Это твои фантазии, Смоляков. Или признаки звёздной болезни! В любом случае отстань от меня.
Я постаралась проигнорировать тревожный звоночек. Номер донора в картотеке я помнила наизусть. Генетические показатели у этого донора были отменные. Рост отца — 186 см…
Я покосилась на Смолякова. Допустим, он тоже высокий. Но всё это просто совпадение!
— А как тебе вот это? — ласково поинтересовался Смоляков, показывая детскую фотографию на экране сотового телефона.
Я не хотела посмотреть, но мои глаза уже посмотрели!
Детскую фотографию донора спермы я тоже хорошо помнила. Мальчишку на фотографии сложно было назвать красивым: лопоухий, большеглазый, скорчил мордочку, как мартышка!
Шесть лет назад мне понравился этот забавный мальчуган, и я решила, что мой сынишка будет весёлым, озорным и с добрым характером.
В принципе, всё сошлось, кроме последнего. Характер у моего Мирона — тяжёлый и справиться с упрямцем нелегко. Неужели характер достался ему от звёздного папаши?
Мысленно я признала, что Мирон — сын Даниила. Сходство детских фотографий было потрясающим. Но вслух я не могла и не хотела признаваться.