Жена напрокат
Пролог
Не могу поверить, что я согласилась на фиктивный брак со своим злобным боссом. Нас пригласили на обед к одному очень важному партнеру, а ноги не идут.
Заходим в дом, и остальные гости смотрят на меня как на его маленького ручного шпица. Знают ведь, что именно представляет собой Белозерский.
— Познакомься, дорогая. Это Герман Игоревич и его секретарша Анечка, — громко произносит хозяин дома.
Белозерский спокоен, как долбаный змей, очутившийся в муравейнике. А я, его секретарь-референт, не в состоянии проглотить застрявший в горле комок. Я же этого гада просто на дух не выношу, а теперь должна изображать его невесту.
— Герман Игоревич, Аня, какими судьбами? Большой босс решил накормить своего секретаря? На вас не похоже, господин Белозерский, но это очень благородно с вашей стороны.
Боже мой, как унизительно. Все прекрасно знают, как он ко мне относится. Герман откидывается на стуле и, расстегнув пиджак, смотрит на меня выжидающе. Словно я должна пояснять, почему нахожусь на этом мероприятии. Но я не могу, у меня челюсть свело, и он начинает сам:
— Есть кое-что, о чём мы с Аней хотели бы вам сообщить. Мы женимся.
В моей голове это выглядело лучше, чем звучит вслух. У меня сейчас токсикоз без беременности начнется.
— Офигенный мужик. Умный, властный, красивый и богатый. Повезло же ей, — вздыхает одна из женщин.
О да, мне жутко «подфартило», не могу не согласиться.
Гости с интересом сканируют нас, прекрасно понимая, что мы с ним не пара. Сам Белозерский выглядит расслабленным и спокойным, словно всё идёт по плану, но я…
Я сейчас просто умру от шока и стыда. Сижу тихо, стараюсь улыбнуться, но получается плохо.
— Нет, — мотнув головой, автоматически отказываюсь, всем сердцем сознаю — идея просто кошмарная. — То есть… да! — теперь киваю утвердительно, раньше надо было думать, до того как не смогла возразить ему. — Да. Казалось бы, как так? — медленно произношу. — Но…
— Но в жизни бывает всякое, и между нами в какой-то момент пробежала искра. — Белозерский кладёт руку на моё плечо, и меня аж передергивает. — Столько времени вместе: самолеты, совещания, гостиничные номера.
Я аккуратно выгибаюсь, скидывая ладонь своего босса. Всего час назад он ошарашил меня новостью, и вот мы уже вышли в люди. Это ужасно. Он колючий, едкий трудоголик, и я для него вообще не женщина.
— Да ну, — спорит Максим Дубовский, крупный партнер Германа по бизнесу. — Ничего не понимаю. Ты и Аня?! Вы пара?! Она же твоя секретарша! Твоя помощница! Твой ходячий калькулятор и блокнот на ножках, — смеётся, цитируя Белозерского.
Ужас. Краснею. Закрываю глаза, потом выдыхаю носом. Это дурной сон.
— Мы просто скрывали.
Ну всё! Если уж и идти на это умопомешательство, то только ва-банк. Друзья на него смотрят сейчас, как будто говорят: «Серьёзно, на ней?!»
В конце концов, терпеть все эти смешки и издёвки нужно только за очень большую цену.
И я открываю рот:
— Просто Герман Игоревич давно обещал. — И заикаясь продолжаю: — Давно хотел меня повысить до партнёра, сделать правой рукой и заодно презентовать квартиру в центре, поэтому мы не хотели, чтобы пошли разговоры. Сплетни. А так-то чувства есть. Да. Очень глубокие.
— Сделать партнером?! — Резко поворачивается ко мне Белозерский.
Его голос непроизвольно повышается. Он мрачнеет. Не ожидал.
А мне от его бледности становится так хорошо, так свободно! Будто крылья за спиной вырастают. Чувствую себя альпинистом, забравшимся на Эверест. Это стоило всех моих внеурочных рабочих часов, гадких замечаний и невыплаченных премиальных.
Ну и физиономия сейчас у Белозерского. Босс явно не допускал даже мысли, что я посмею. Его серое печальное лицо подёрнуто лёгкой судорогой, но почти сразу на нём возникает выражение понимания. Заключать сделки он умеет.
Герман играет желваками. Щурится, как будто говорит: «Какая ж ты дрянь, совсем обнаглела». Между нами происходит немой диалог.
— Да, — с силой выдавливает босс. — Я давно планировал повысить Аню, — сглотнув и прохрипев, — и квартиру обещал.
— И ещё машину. Небольшую, в разумных пределах, естественно, — тихонечко добавляю, ощущая невероятное удовлетворение.
Белозерский закрывает глаза, затем открывает. Дышит громче.
— Я люблю дарить ей подарки, — смотрит как коршун, мечтающий схватить и разорвать свою добычу. — Обожаю дарить подарки своей... — сквозь зубы, — своей любимой.
А это даже забавно, как сильно его перекашивает. Собравшиеся гости тем временем отвлекаются на другую тему.