— Аня шутит, Оль, — хохочет водитель.
— Аня ни разу не шутит, Оль! — выдыхаю, продолжая находиться в полном смятении, очень сильно нервничая. — Девушка, знаете, нам нужно что-то такое, ну как бывает в низкопробной литературе. Нас интересует тэг #босс_секретарша.
Глава 6
И вот я готова. Покачиваясь на каблуках, выхожу из торгового центра. Дима идёт сзади и всё время прячет глаза, посмеиваясь. На самом деле это, конечно, не я, но я безумно горжусь своей смелостью. Бочком пролезаю внутрь салона и делаю вид, что ничего такого не происходит. Он просил переодеться — я переоделась.
В душе, разумеется, жду его реакцию. Ибо после того, что он устроил, обращаясь со мной как с мебелью, желание злить босса возросло до максимума.
И тритон подает голос:
— Как вы вообще умудрились сесть на сиденье машины в такой узкой юбке? — комментирует, не поворачиваясь и продолжая работать.
Длинные пальцы быстро перемещаются по клавишам, я так волнуюсь, что едва различаю его глубокий баритон. У тритона много недостатков, но шикарный голос и идеальные руки не отнять. За его вредность хочется скормить его трицератопсам — если бы они не вымерли миллионы лет назад, я бы так и поступила, однако в таком случае пропали бы и руки, поэтому я сдерживаю свои кровожадные порывы. Устраиваюсь полулёжа, скрещиваю ноги, пытаясь как можно элегантнее разместить на полу туфли на шпильках.
— Теперь я достаточно хороша для ваших приятелей?
— Это что, колготки в сетку? — не даёт мне и слова вставить и поднимает суровый взгляд на шофёра. — Дима, как ты допустил это?
— Герман Игоревич, скажу вам честно: изначально юбка была ещё и короткой. Так что я сделал всё, что смог. И очень горжусь тем, что сумел уломать её на вариант ниже колена. Ваша секретарша настоящая фурия в попытке угодить вам.
Ухмыльнувшись, Белозерский «щёлкает» дальше.
Дмитрий храбрее меня. Шутит с боссом, не боясь остаться без башки. А я вот чуток отодвигаю ноги, понимая, что моя импульсивная смелость улетучивается, уступая место очередному приступу ужаса. Вдруг он всё равно меня уволит?
— А что с вашей блузкой, Аня? Кажется, что если вы вздохнете, то пуговицы разлетятся в разные стороны.
У него что, угол обзора триста шестьдесят градусов, как у хамелеона? Клянусь, Герман ни разу не глянул в мою сторону. Откуда ему известно про блузку?
— А мне нравится, — бубню, пытаюсь защитить свой выбор. — Плотненько так сидит, прям по фигуре. Давно мечтала что-то такое попробовать.
Босс медленно откладывает макбук. Откровенно злится, с интересом сканируя сиденье перед собой. Затем меня. Так же хладнокровно, как и обивку салона.
— Прикройте это. Иначе мы никуда не поедем.
— Ну как я могу это прикрыть? Это фасон такой, Герман Игоревич. — Разглядываю свои короткие ногти. — Но, в принципе, мы можем и не ехать, это вам надо жениться на первой встречной и сохранить отношения с немцами, а мне спешить некуда.
Хоть бы похвалил. Вон Дима сказал, что мне идёт и фигура, оказывается, неплохая.
— Я же хорошо вам платил, — сквозь зубы. — Могли бы и отнестись с пониманием. — Ловит в фокус своих глаз, заставляя отчего-то поёрзать на месте. — Прикройте этот срам и поехали.
И вот за этого типа я должна выйти замуж? Душнила!
— Удивлены, что в верхней половине моего тела есть выпуклости?
Его глаза сужаются.
— Скорее недоумеваю: что вы такого употребили между магазином и больницей, что стали такой смелой? Или возможность ездить в моей машине так сильно кружит вам голову?
Сжимаю губы. Убила бы.
На самом деле я очень боюсь. Дрожу просто.
Но это его раздутое эго!
Я не спорю, что он многого добился и отличный бизнесмен, но этот его характер… Он меня поставил перед фактом. Не спросил, хочу ли я этой сделки!
— Я, знаете ли, Герман Игоревич, замуж выхожу за босса, — произношу неуверенно и дрожащими руками провожу по ткани на бёдрах, снова потею и блузка неприятно липнет к лопаткам.
В другой ситуации он точно прибил бы меня, но ему очень нужен этот брак.
— Похвально. — И, как будто что-то вспомнив, босс начинает рыться в своем кожаном портфеле «Доктор Коффер», затем выуживает оттуда коричневый аскот в традиционную белую точечку.
Без особой нежности повязывает мужской платок мне на шею, прикрывая грудь. И это самая сильная близость из всех, что у нас была за все эти годы.
Отворачиваюсь в сторону, отклоняясь как можно дальше. Но запах его дорогого парфюма всё равно проникает мне в голову. Это неизбежно, хоть я и стараюсь поменьше дышать тритоновыми благовониями.