Выбрать главу

Светлана Волкова

ЖЕНА НАВЕКИ (… И СМЕРТЬ НЕ РАЗЛУЧИТ НАС)

Пролог. Утрата и обретение

Над домом мага Нолгара реяли белые ленты — знак траура. Дети и внуки сегодня пришли в родительский дом, проводить в последний путь бабушку и мать.

Они собрались вокруг ложа умирающей, по очереди брали ее руку, говорили ласковые слова и благодарили за жизнь и любовь, что подарила она каждому из них. А старший сын тревожно не сводил глаз с черной фигуры в углу спальни…

Странный человек, которого Нолгар привел в дом, не принадлежал к их семье. Он выглядел дряхлой развалиной — куда более дряхлой, чем женщина на смертном одре. Желтая, как пергамент, кожа, глубоко запавшие глаза под белесыми ресницами, редкие седые пряди свисали с макушки. Некромант.

Те, кого со страхом и почтением именовали Мастера Смерти, обладали долголетием, как и маги. Но тела магов застывали в одном возрасте и оставались такими до смерти. А тела некромантов продолжали стариться весь их долгий век. При встрече с ними обычные люди отшатывались в страхе и отвращении, как от оживших мертвецов.

Лишь знающие люди — такие, как Нолгар, — кланялись с почтением и благоговением. Они понимали, сколь тонкими, сложными и опасными вещами управляют некроманты. Может настать час, когда никто не поможет, кроме этих отталкивающих личностей — как сегодня.

Каждый простился с умирающей. Ее муж — хозяин дома — приказал детям и внукам выйти. Они повиновались, но старший сын задержался. Он видел, что зловещий гость не тронулся с места.

— Что ты задумал, отец? — спросил он и кивнул на некроманта. — Зачем он здесь? Почему выгоняешь нас, но оставляешь его?

Нолгар властно положил ладонь на плечо сына. Между ними была разница в девяносто лет, но выглядели они ровесниками. Старение магов останавливалось между сорока и пятьюдесятью годами.

— Положись на меня, — ответил он, и в его тоне было больше приказа, чем успокоения. — Я знаю, что делаю. Я люблю твою мать и не причиню ей вреда.

— Объясни, — продолжал настаивать сын. — Я имею право знать. Мы все имеем право. Мы любим ее, как и ты.

Нолгар молча смотрел на сына. Словно размышлял, стоит ли делиться с ним замыслом или лучше промолчать. Колебался он недолго. Маг был прямолинейным человеком и не любил ничего утаивать, тем более от семьи.

— Я хочу ее вернуть. Найти после перерождения и воссоединиться с ней.

— Но как такое возможно, отец?! Человек может переродиться спустя десятилетия и даже века, на другом конце земли или даже в ином мире! А может и вовсе не возвращаться, остаться свободным духом в бесплотном пространстве!

— Для этого здесь мастер Вомрубелиохи. Он протянет нить между мной и Дейрани. Поможет ей возродиться недалеко от меня — и скоро.

Сын в ужасе отшатнулся от отца.

— Это кощунство! Свобода души неприкосновенна! Никто не имеет права привязывать ее к земному миру. Ты сказал, что не причинишь ей вреда, но это худшее, что один человек может сделать другому! Душа сама выбирает, когда и где ей воплощаться вновь!

Глаза Нолгара гневно сверкнули. Напрасно он надеялся, что сын поймет его.

— Я не причиню вреда Дейрани. Лишь помогу ей. Она хочет того же.

— Ты ее спрашивал? Мама, ты слышишь? Ты действительно хочешь, чтобы некромант привязал твою душу к отцу?!

Дейрани лежала с закрытыми глазами, утомленная долгими разговорами. Внезапные крики сына и мужа растревожили ее предсмертный покой.

— Нолгар… Эбел… Что происходит?.. Вы… вы ссоритесь?..

— Мама, отец привел некроманта! Он совершит черный ритуал, привяжет твою душу! Скажи ему — может, тебя он послушает! Я не могу его разубедить!

— Довольно! — рявкнул Нолгар.

Невидимый вихрь подхватил Эбела и вытолкнул из спальни. Дверь захлопнулась. В коридоре послышались голоса, в дверь забарабанили. Нолгар прищурился — и все звуки стихли. Комната погрузилась в тишину, обнесенная звукоизолирующим магическим барьером.

Он не собирался прислушиваться к Эбелу и остальным. Разве могут они понять его любовь к их матери?! Мир устроен так, что дети и родители должны отпускать друг друга. Мать лелеет и оберегает ребенка, пока он беспомощен и зависит от нее. Отец учит и наставляет жизни. А потом наступает время, когда ребенок отделяется, начинает сам оберегать себя и учиться жизни. Родители отпускают его, предоставляя собственному пути.

Годы спустя он лелеет и оберегает родителей, беспомощных в старческой немощи. А затем отпускает, предоставляя иному Пути, что пролегает в нематериальной вечности между мирами. Таков порядок бытия — разумный и неукоснительный. Время лелеять, время отпускать.